Коронное блюдо

В начале театрального сезона Саратовский театр русской комедии представил зрителям премьеру спектакля по пьесе Михаила Соколовского "Завещание обжоры". Постановка стала дебютом драматурга на большой сцене. Широкой публике Соколовский хорошо известен как сценарист и автор диалогов популярных сериалов "Не родись красивой", "Кармелита", "Возвращение Мухтара", "Адреналин" и др. Поставил "Завещание" режиссер Владимир Шибаров, саратовский зритель знает его по работам в Театре русской комедии и Театре оперетты.

На сцене - зала в доме только что почившего Фридриха Андрея де Шая, в которой собрались безутешные родственники и близкие друзья. На стенах "малые голландцы", в углу - массивный рояль, в центре - большой стол с закусками и напитками. Все скорбят и едят в ожидании оглашения завещания.

Наконец час икс пробил - нотариус, она же друг семьи Елизавета Вульф (Елена Шибарова) перечисляет дары покойного окружающим. Ресторатор, обжора и Фальстаф облагодетельствовал каждого по потребностям: прожорливой дочке - ресторан, другу-искусствоведу - "голландцев", зятю-музыканту - концертный зал и т.д. Но он поставил одно очень и очень странное, если не сказать, страшное условие - все, желающие вступить в права наследства, должны съесть по куску от его бренного тела. Конечно, приготовленного должным образом - под соусом, с пряностями и проч. В искусстве поварихи сомневаться не приходится - не зря же она столько лет готовила для самого обжоры и добряка де Шая. Если в течение двух месяцев никто так и не съест покойника, все - и дом, и галерея, и "малые голландцы", и ресторан, и проч., и проч.- должно быть предано огню.

Все опять плачут и убиваются, подсчитывая убытки - поступить в соответствии с волей усопшего мужа, отца и друга никак не возможно. По этическим причинам. Потому что приличные люди своих родственников и хороших знакомых не едят. Во всяком случае, без должных на то оснований. Собственно, поиску оснований на то, чтобы без угрызений совести употребить на ужин ближнего своего и посвящен спектакль.

Черная комедия, фарс, классическая мелодрама - режиссеру удалось соединить все жанры в невероятно смешное сценическое действие. Иногда эпатажное, иногда откровенное ерническое - но всегда предельно театральное. Эффектные черно-красные костюмы (художник-постановщик Елена Шибарова, еще один дебют этого спектакля), звуковые и световые эффекты - все работало на то, чтобы не отпускать зрителя ни на минуту.

В этом спектакле нет главных героев. Точнее - главные все. У каждого своя история. И начались монологи, и посыпались скелеты из шкафов, заплелись-запутались нити между героями. Находятся потерянные родственники и объявляются родители подкидыша, оглашаются тайны и обнажаются страсти.

Актерам театра удалось не просто выступить единым ансамблем - из мелких штрихов, найденных деталей выкристаллизовались почти типические образы. Страдающий интеллигент-искусствовед (Андрей Степанов), снедаемый терзающими душу противоречиями: есть невозможно, ибо нехорошо, не по-человечески, а не съесть - пропадут в огне "малые голландцы", великое искусство из народного достояния превратится в пепел. А, может, украсть - все равно, все сгорит. А может, "во имя святого искусства" его долю съест кто-нибудь другой? Это же "малые голландцы"! А может, любящая жена, кристально-честная, но преданная супругу, сможет найти выход - она же все-таки нотариус...

Обуреваема столь же сильными страстями и вдова (Марина Стаханова) - бизнес-вумен, воплощавшая (причем, успешно!) в жизнь все безумные прожекты своего незаурядного и обаятельного мужа - весельчака и гурмана. Начать все заново - или к черту, наплевать на условности и под кисло-сладким соусом?... Ведь все равно никто не узнает.

Ироничен и отстраненно элегантен пианист (Илья Боробов), насмешлива и всеядна его очаровательная жена (Ирина Ермакова). Много чего скрывает черная сутана священника (Алексей Кашинский), немало секретов и у его жены - принципиальной вегетарианки (Юлия Лазарева). Несмотря на то, что все герои главные, самые зловещие слова автор отводит, если можно так сказать, самому неглавному из них. Тому, кого в театре называют "роль на кушать подано". Именно дворецкий, тоже имеющий свои криминально-семейные тайны (Александр Новохатский) произносит эту классическую театральную фразу. И как зловеще она звучит в этом контексте!

Все герои - люди в общем-то неплохие, каждый кого-то любит и во имя любви готов на жертвы, у каждого своя философия, своя правда, свои жизненные принципы. Немного сбоку - самый юный герой пьесы, когда-то усыновленный обжорой 16-летний вундеркинд Гай (Богдан Илларионов). Он комментирует происходящее, оставаясь в стороне от бушующих страстей. Мальчишеский максимализм и нигилизм, помноженные на сыновнюю любовь к обжоре, дают ему право обличать нравы взрослых. Тем более что он всегда может сбежать обратно в университет и спрятаться за академическими стенами от раздражающих эмоций окружающих и от права выбора. Но он - юный гений, презирающий земные страстишки, новый человек новой эпохи Возрождения, он выше и сильнее прочих, ему кажется, что он может судить их. В режиссерской трактовке его избранность объясняется принадлежностью к масонской ложе - или наоборот (во всяком случае, их символ на сцене своевременно засиял). Впрочем, популярность всевозможных теорий заговора в последнее время растет как снежный ком - и соблазн найти черную кошку в темной комнате сладостен и многообещающ.

В спектакле множество прямых цитат и отсылок к классике - от Шекспира до Чехова, от индийских мелодрам до "Кабаре" Боба Фосса и Феллини, от сериалов до Гринуэя и "Восьми женщин" Франсуа Озона. Неплохой, согласитесь, выбор. И после фразы "Кушать подано!" - все собираются к ужину при свечах в римских тогах и венках - скорбящим близким и родственникам не понадобилось ждать отпущенные два месяца, чтобы принять решение.

Несколько утомляли сложно-сочиненные имена героев: Натали Валентина, Иржи Бедржих, Гай Смит, Вольф Вульф, Шура Халкомедуса и т.д. Автор всеми силами старался показать, что страна Северное Тонго, в которой все происходит, - вымышленная, все совпадения - случайны, все - игра ума и фантазии, ничего больше. Игры ума здесь было больше, порой, хотелось, чтобы режиссер автора в этом смысле ограничил. Уж слишком много ненужной информации с завидной регулярностью изрекали герои - и о местных законах, и о местной религии, и много о чем - лишь с той целью, чтобы никто никаких параллелей не проводил, и аналогий не искал. Смысла и богатства сюжету все эти сведения не добавляли, лишь раздражая назойливостью и велеречивостью.

Впрочем, сам Михаил Соколовский, присутствующий на премьере "Завещания обжоры" с этим вполне согласился, списав это на свою профессиональную "сериальность". На следующий после премьерного показа день он встретился с журналистами за чашечкой кофе и прояснил некоторые вопросы.

Так, идея пьесы взята из древнеримского романа Петрония Арбитра "Сатирикон" - любопытно было пофантазировать, как поведут себя в подобной ситуации наши современники. В тексте пьесы и именах ее героев зашифровано множество вещей - математическое образование позволило Соколовскому насладиться игрой в головоломки. А по большому счету, написать пьесу для театра и увидеть ее на сцене - мечта всей жизни. Поэтому режиссерские вольности он допускал и даже приветствовал - интересно видеть, как текст преобразуется в действо.

- Люди не обязаны во всем соглашаться друг с другом, - считает М. Соколовский. - Режиссер ставит знак на своем детище, и это его право. Дальше я могу спорить, рассуждать, спрашивать - но только как зритель. Когда Театр русской комедии взял мою пьесу для постановки, я посмотрел его репертуар, увидел Горина, Шекспира, Зощенко - и понял, что хочу быть в такой хорошей компании.

Порассуждал Соколовский и на тему о том, что хочет видеть в театре современный зритель.

- Чем отличается "современный" зритель от "несовременного"? Есть спектакли с голыми женщинами, есть без них, есть с голыми мужчинами. Но уже 400 лет на сцене играют Шекспира. И, наверное, это говорит о том, что публика не меняется. Зрителю всегда интересно, когда рассказывают про него - про его любовь, его наследство, его родителей, которые уходят, оставляя долги, друзей, сложные связи или странные шутки, и с этим как-то приходится жить. Я думаю, что пьеса при всей ее гротесковости и черной комичности рассказывает зрителю про него. И это самое главное. Я пытаюсь представить себя в ситуации, в которой оказались герои пьесы - и не могу.

Главное впечатление, которое автор вынес из посещения Саратова - провинциальный театр не просто есть, он во многом ярче и честнее столичного.

– Москва ищет новые формы, часто забывая наполнить их содержанием, - считает драматург. – Спектакль, который я увидел, - достаточно смелый по языку и по форме. Я хотел бы повторить то, что сказал со сцены после премьеры, и это не юбилейная речь: для меня большая честь, что именно эти артисты разыграли мою пьесу.

Несомненно, новый спектакль Театра русской комедии вызовет много споров, но то, что он никого не оставит равнодушным - понятно уже и сейчас. А тем, кто еще не видел "Завещание", один совет - сходите, посмотрите, может, вы скажете, как надо поступать в случае с такими "нотариальными казусами"...

Виолетта Кофф