 |
Правила жизни Дарья Родимова
“ Принято считать, что вера несовместима с актерской профессией. Но это не так. Мое актерство я не считаю грехом. Я стараюсь во всех своих ролях донести до людей что-то светлое, чистое, чтобы зрители вынесли для себя из театра какую-то светлую полезную мысль. ” |
Представление о себе самой с тем, что я вижу на фотографиях, у меня не совпадают совершенно, кардинально.
В детстве я была жестче – активистка, отличница, с мальчишками дралась – девочка с мужским характером. И родители так воспитывали, чтобы я умела за себя постоять. Мой старший брат погиб, когда мне было семь, поэтому я росла очень оберегаемая родителями. А сейчас как-то смягчилась, ощущаю перемены в лирическую сторону, стала нежной, трепетной. А люди меня по-прежнему воспринимают – сильной, крепкой, мужественной.
Все говорят о том, что хотели бы вернуться в детство, что там все так прекрасно было и даже вкуснее, чем сейчас. На самом деле я думаю, что, правда, вкуснее было, и не потому что это в воспоминаниях так, а потому что продукты были натуральные.
Я никогда не мечтала быть актрисой. Но когда заканчивала школу, совершенно не понимала, куда идти дальше учиться, на кого? Никем конкретно не хотела быть – ни врачом, ни бухгалтером, ни адвокатом. И в какой-то момент озарило: о, буду актрисой, то есть всем сразу! Парикмахершей, или в Останкино работать, как в «Ба», или в больнице, как в «Танце Дели».
Я привыкла добиваться своих целей. На актерский поступила со второго раза, но добилась же своего – поступила!
Я бы не хотела вернуться во времена, когда женщины не имели никаких прав, «знали свое место», и к ним относились, как к вещам каким-то. Мне не хватает только одного права – как можно больше играть.
В театре у меня все складывается, можно сказать, потихоньку – «кто понял жизнь, тот не спешит». Но время летит, и я, конечно, хотела бы играть больше ролей. Такое чувство, что у меня очень много сил, идей, задумок. Я вечно и дома что-то придумываю, делаю бесконечно, потому что мне не хватает применения. Накопленного девать некуда, все через край, выплескивается все, как в бочке с молоком. У меня есть огромная потребность в работе. Если бы я могла что-то изменить в своей жизни, то изменила бы только это.
В нашей профессии очень помогает, когда увлекаешься многим, а не упираешься во что-то одно. Я увлекалась рисованием, освоила основы парикмахерского дела, научилась вязать. Мне нравится заниматься разным. Но ничто не заставит меня делать то, что мне неинтересно. Сейчас знаю, что нужно изучать английский, но пока не могу начать – жду, когда придет настоящее желание, появится, дозреет. Мы же не можем прожить двадцать жизней или сто, но всего понемножку узнать можем.
Когда мы учились, мой мастер Григорий Анисимович Аредаков сказал как-то: ты слишком много думаешь, ты не читай, а живи! С тех пор я бросила читать. И это очень помогло мне в жизни. Читаю только то, что для роли необходимо. Я, действительно, слишком много себе надумываю иногда, ухожу в дебри... Нужно прежде всего себя понимать, понимать, что тебе необходимо. И получилось, что для меня это была правильная рекомендация.
В институте я была практически в идеальной форме, пополнела уже в театре. Но худеть специально никогда не умела, да мне кажется, что это и не нужно. Только если ради работы потребуется.
Я очень вспыльчивая, импульсивная, скандалистка такая...
Не могу сказать, что меня волнует только театр. Волнение случается иногда совершенно неожиданно. Бывает, попадаешь в незнакомое новое место и от увиденного дух захватывает. Мне нравится все необычное, невиданное.
На гастролях в Махачкале мы ходили с мальчишками в музей и меня там поразил раздвоенный клинок. Лезвие, словно разрезанное пополам. Для чего это? Чтобы больший урон нанести противнику?
Я очень быстро схватываю информацию. Мы смотрим что-то с друзьями, и я могу вставать, уходить, что-то делать, но из всего увиденного обязательно успею уловить и запомнить именно то главное, что мне нужно.
Компьютер – это не мое. Стараюсь ограничивать свое посещение социальных сетей. Потому что ничего не может заменить живое человеческое общение, разговор с глазу на глаз. Очень переживаю, что таких разговоров становится все меньше. Люди скоро совсем разучатся общаться. Как же мы не понимаем, что это неправильно, так не должно быть!
Я буквально летела на репетиции «Парикмахерши» к режиссеру Константину Солдатову. Он сумел создать какую-то особую атмосферу во время работы. Несмотря на актерские замены, нам удается сохранить главное, что было нам так дорого в этом спектакле. Я очень люблю все свои роли, но Ирину особенно, потому что это такое тихое высказывание о любви, не повышая голоса, но требующее огромной, предельной отдачи.
Для спектакля «Кабала святош» я сама написала себе текст – небольшой монолог своей героини. А в «Софье Петровне» сочинила письмо, которое читала со сцены. Чтобы это сделать, нужно попытаться представить себе, как именно твой персонаж думает, уловить его логику, понять, что происходит в его голове. Когда мне это удается сделать, роль получается.
Я не испытываю необходимости получать. Я испытываю необходимость отдавать.
Очень люблю лето. Это мое время года. Может быть, потому что я вечно мерзну. У меня и день рождения летом.
В «Танце Дели» я играю персонажа, которого можно назвать душой больницы. Наблюдающего за тем, что происходит, сострадающего каждому, желающего облегчить чужое страдание. Есть роли, в которых самое главное трудно определить словами, нужно это просто чувствовать.
Я верю, что любовь бывает в жизни один раз. Случаются влюбленности, влюбиться можно сильно. Но если ты полюбил человека, ты будешь с ним всю жизнь, и для тебя неважно, какой он, соответствует ли он твоим теоретическим представлениям. Просто встретились половинки. Просто ты чувствуешь, что этот человек – часть тебя. Настоящая любовь не может пройти.
Я очень хорошо понимаю свою героиню из спектакля «Ба» – настоящую сибирскую женщину, оказавшуюся в столице, сильную, успешно работающую, состоявшуюся. А потом к ней приезжает бабушка. И она заново начинает понимать, как много значит ее прежняя жизнь, детство, корни, мама. Обиды уходят. Приходит любовь и взаимопонимание.
Я верю в Бога. Хотя с детства была неверующей. Даже неприязнь была. Как-то с классом ходили на экскурсию, я в храм и заходить не стала. Отрицание было полное, юношеское. Как-то было такое тяжелое душевное состояние: вроде все нормально, хорошо, а жить просто невозможно, невыносимо. Тогда и пришла к вере. Я искала опору и нашла. Попросила, чтобы мне стало легче, и мне стало легче. Принято считать, что вера несовместима с актерской профессией. Но это не так. Мое актерство я не считаю грехом. Я стараюсь во всех своих ролях донести до людей что-то светлое, чистое, чтобы зрители вынесли для себя из театра какую-то светлую полезную мысль.
Я очень хочу быть хорошей актрисой. Чтобы ни один человек ни об одной моей роли не мог сказать: вот здесь она была неискренней. Идеала достичь невозможно. Но можно к нему стремиться.
Мне ближе актрисы, которые берут не техникой, а правдивостью. Видишь иногда, как всё вроде сыграно, а души нет, не хватает.
Я сейчас влюблена. Прямо смертельно. Люблю. В первый раз в жизни и, надеюсь, в последний.
Записала Ольга Харитонова
Фото Алексея Гуськова
