Правила жизни Вероника Виноградова актриса, 28 лет, Саратов “ Я находилась за кулисами с раннего детства, выросла здесь, эта среда для меня совершенно естественна. Но театр не перестает манить меня. Я чувствую себя членом этого тайного общества, причастной той тайне, которая так и не разгадана мною. ”

Память такая интересная штука: лучше всего я запоминаю лица и запахи. Мое первое воспоминание о театре связано с запахом. Таинственность, смешанная с запахом пыли и сигарет. Это непередаваемое ощущение атмосферы.

Сокровенное не должно быть выставлено напоказ. Даже в публичной профессии существуют границы, через которые не нужно переступать. Театр предполагает определенную степень «обнажения», но она не должна нарушать внутреннюю целостность твоей личности.

Стремление всегда говорить правду, без оглядки на конкретную ситуацию и обстоятельства – явно преувеличенная добродетель, как мне кажется.

Я слишком впечатлительна, часто переживаю за то, что меня совершенно не касается. Выпрыгнет где-нибудь девочка из окна – я успокоиться не могу. Пытаюсь узнать, как можно больше, понять, что с нею случилось, почему это несчастье произошло?

Я терпима ко многим вещам. Не могу сказать, чего бы я не сумела человеку простить. Наверное, только предательства. Если близкие люди предают твое абсолютное доверие. От остальных я многого и не жду.

Чаще всего я жалею и оправдываю людей, сочувствую им, думаю, прежде всего, о том, что вынудило человека совершить пусть даже плохой поступок

Бедственное положение – это когда ты неизлечимо болен, ситуация, в которой ничего уже невозможно изменить.

Родители не хотели, чтобы я шла в театральный институт. Мама советовала приобрести какую-нибудь нормальную человеческую профессию. Говорила: если поймешь, что не можешь без театра, тогда пойдешь поступать. Считаю, что все в жизни происходит вовремя. Решив стать актрисой, я совершила осознанный выбор – понимала, что я делаю и зачем мне это нужно.

Я бы хотела хоть немного побыть Марией Кюри в пору ее главных открытий. Хочется испытать на себе самочувствие человека, который долго шел к своей цели и дошел до нее.

У нас с мамой прекрасное взаимопонимание. Она дает мне очень хорошие советы.

А я иногда очень тоскую по папиным советам. Я, наверное, папина дочка.

В друзьях я больше всего ценю то, что они меня понимают, что мы на одной волне, что у нас общие понятия и представления о жизни.

Я училась на социальной антропологии – специальности, которая больше распространена в Европе, чем в России. Изучение общества мне поначалу было очень интересно, но потом я поняла, что оно относится к области теоретических познаний. А мне не хотелось теории – я хотела практики. Пять лет учебы в институте – это совершенно иной мир, иные люди. Поступив в театральный, я как будто обнулила свою жизнь. Но прежний опыт мне очень помог – он тоже про человека.

Восхищаюсь людьми, у которых все получается легко. Для меня процесс работы над ролью достаточно долгий. Мне Григорий Анисимович Аредаков всегда говорил, что я слишком много думаю. И я понимаю, что горе от ума – мой случай. Прежде чем сделать, сто раз подумаю. А это все глупости. Нужно больше доверять своей природе. Тем более, что она меня, как правило, не подводит. Я нахожусь в процессе обретения этого доверия.

Я бы хотела всегда жить с любимым человеком. И чтобы рядом были горы и море. И чтобы не было холодно.

Самое лучшее во мне – умение преодолевать трудности. Я могу расплакаться, убежать, но потом вернуться в исходную точку и продолжить движение.

Больше всего на свете я жалею о смерти отца.

Если бы я могла вернуться после ухода, я бы хотела быть картиной, висеть где-нибудь на вокзале и наблюдать за тем, как меняется время и люди с его течением.

Интересны те женские образы, в которых существует некий надлом. Женщины, которых что-то не устраивает, в которых живет внутреннее беспокойство. В Анне Карениной это есть, во Фрекен Жюли.

Я находилась за кулисами с раннего детства, выросла здесь, эта среда для меня совершенно естественна. Но театр не перестает манить меня. Я чувствую себя членом этого тайного общества, причастной той тайне, которая так и не разгадана мною. Тайна живет в процессе создания спектакля. Ощущение тайны снова и снова рождается на сцене, где происходят такие невообразимые процессы, что ты порою не способен их осознать. Объяснить это словами невозможно. Даже несмотря на то, что с детства сама с этим связана.

Мужчина должен уметь принимать решения, совершать поступки, не бояться ответственности. И обладать чувством юмора – это обязательно.

Взрослея, я все больше понимаю отца, его слова и поступки, мотивы поведения. Я могу быть даже не согласна с ним, но я его понимаю. Я чувствую, что он живет во мне как некая внутренняя защита.

Когда я играла дипломную «Зойкину квартиру», носила с собой старый театральный буклет про булгаковские спектакли нашего театра. Там есть фото папы в роли Аметистова. Мне было важно чувствовать эту связь. Я как-будто бы просила папу мне помочь. Этот спектакль стал для меня настоящим испытанием. Испытанием, которое я выдержала. Главное – не сдаваться. Характер оказался сильным.

Необыкновенно интересные и замечательные моменты в жизни связаны с личными открытиями. Раз – и до тебя что-то дошло! Раз – и получилось!

Состояние духа на сегодняшний день можно было бы определить так: я бодрюсь.

В театре ты можешь испытать такой накал страстей и эмоций, который не всегда испытываешь в реальной жизни. Как-будто сердце по-другому стучит. Театр – это другая жизнь, которую артист может ощутить, но никогда не в силах объяснить.

В жизни есть одно главное правило – нужно оставаться верным себе, не пытаться быть кем-то другим. Нужно уметь увлекаться, заинтересовываться людьми, испытывать к ним искренний интерес. Но при этом оставаться собой.

Счастье – это когда рядом любимый человек и мама счастлива. 

Записала Ольга Харитонова

Фото Алексея Гуськова