Михаил Угаров. Разговор накануне премьеры
21 и 22 февраля на Малой сцене театра состоится премьера спектакля «Класс Бенто Бончева» по пьесе Максима Курочкина. Постановку его осуществляет художественный руководитель сразу двух московских театров – Центра драматургии и режиссуры имени Алексея Казанцева и Михаила Рощина и Театра.doc – Михаил Угаров. Предлагаем вашему вниманию фрагменты его недавней беседы с журналистами.
Искусство нарушает запреты
Не я один такой шутник, смеющийся над всеми возможными табу. Это естественно. Нарушение табу заложено в самом искусстве. Общество ставит запреты – искусство их нарушает. Сюда включаются все существующие абсолюты. Максим Курочкин – один из самых ярких, на мой взгляд, драматургов современности. Его произведения представляют собою странную смесь интеллектуальной драматургии со зрительской. Для меня они всегда существовали отдельно. А здесь человек взял их и смешал.
Правда в том, что любви больше не существует
В пьесе «Класс Бенто Бончева» есть серьезный момент – отрицание любви. На это люди обычно реагируют нервно. На одной пресс-конференции в Москве мы с Максимом договорились убеждать журналисток, что любви не существует. Вы не представляете, что с ними произошло! Они пришли в ярость. Даже самые пожилые. Были крайне возмущены. Но это же правда: любви не существует. Мы отдали ее в сферу рекламы, торговых отношений, в шоу-бизнес. Самые жуткие попсовые песни – про любовь. Мы ее отдали. Себе не оставили ничего. Собственно говоря, это трагическая тема. И для современного человека, который очень нервно существует, возникла проблема: даже самому любимому человеку сложно прямо признаться в своих чувствах, подойти и сказать – я тебя люблю. Как будто какой-то порог есть.
Современный театр должен фиксировать реальность
Современный театр должен реагировать на ту реальность, которая нас окружает. Театр.doc на нее реагирует. Это не является политическим актом. Это наша рефлексия по поводу того, что случилось здесь и сейчас, с нами и нашими современниками. Да, иногда это попадает в зону политики. Но мы занимаемся только фиксацией реальности. Становиться политическим театром, скажу честно, – я не знаю, как. В России, в отличие от Запада, нет традиций политического театра. Ее надо заново разрабатывать, а это очень трудоемко. И мне это неинтересно. У советского театра есть опыт агитации, но не политики. Можно вспомнить спектакли Юрия Любимова, но он пользовался косвенными средствами. Мы их отрицаем. Если говорить со зрителями сегодня, то говорить напрямую.
Замечательный контакт с артистами театра драмы
Театр.doc – полностью автономный, частный театр. Есть спонсоры, которые очень нам помогают. Как правило, имена свои они не афишируют. Независимость дает нам большие преимущества. По сравнению с частным театром государственный – беда и наказание. Люди там получают копейки. Можно пробовать платить им больше, но при этом директор должен нарушить сто законов. Зал на тысячу мест – это просто другой вид искусства. Для меня загадка, как можно ставить спектакли в таких залах? Никогда бы не взялся. Это, видимо, другая уже профессия. В Саратове трудно осуществить спектакль в документальной стилистике. И не потому что актеры хуже. Просто они работают еще и в большом зале. У них иной профессиональный аппарат. Хотя контакт у нас с артистами замечательный, и воспринимают они возможность поработать в другой манере с искренним интересом.
Курочкин дописывает пьесу специально для саратовского театра
Я первый раз в жизни выехал куда-то поставить спектакль. Никогда прежде этого не делал. Мне стало интересно поставить спектакль в Саратове. Переносить однажды поставленные спектакли на другую сцену я не умею и не занимаюсь этим. Тем более, что главным для меня является актер. Вы понимаете, что в этом случае перенос вообще невозможен. Более того, в саратовском спектакле пьеса увеличится – автор дописывает другое начало и другой финал, которые придуманы именно здесь, для актеров этого театра, для этой сцены и, надеюсь, для этой зрительской аудитории.
Спектакль для тех, кто знает жизнь
О том, куда идет современная драма, мне сказать трудно. Критики об этом любят рассуждать, а я – практик. Для меня очень важно, имеет ли современная драматургия отношение к той реальности, в которой мы живем. Пускай не прямое, не буквальное, косвенное, но имеет. Либо служит отвлечению от этой реальности. Есть вид драмы, который способствует релаксации – задаче забыться на вечерок. Это разные виды искусства. То, которое занимается реальностью, значительно сложнее. Уходить в иносказания сегодня – смешно. Интересно ставить зрителя в тупик. Только кажется, что это вызывает у него раздражение. На самом деле он получает удовольствие. Как при чтении детектива. Система постановки в тупик хорошим автором сегодня работает очень точно. За этим в театр идет значительная категория зрителей. Тех, кто уже много знает об этой жизни.
Ночь – лучшее театральное время
Наш спектакль в Саратове будет начинаться в девять часов вечера. Для театра – это поиск новой аудитории. Он адресован тем, кто хочет пойти куда-то в ночное время. А куда у нас можно пойти? В ночной клуб? Это довольно быстро надоедает. Опыт Москвы показывает, что такого народу очень много. Зритель имеет право выбирать. И театр тоже. Это обоюдное ожидание.
Фото Василия Зимина
