Очарование зла

Точно найденное название последнего телефильма Михаила Козакова подходит и к новой премьере академдрамы. Крупный режиссер русского психологического театра, профессор, народный артист России, лауреат многих театральных премий Александр Кузин поставил у нас «Бешеные деньги» Островского.

Здесь столько очарования, красоты – в благородных интерьерах старых господских домов с изящными балюстрадами. И в каждой вещице, вязаной ли (скатерка), стеклянной ли (бокалы), фарфоровой ли (сервизный чайничек). И в летних, светло-серых / кофе с молоком, костюмах столичных господ. Разумеется – и в туалетах дам, которых тут всего две. У маменьки наряды потемнее, построже, хотя тоже безупречны, у дочки - невозможно, невыносимо красивы по фактуре,по колориту. Можно заполнить страницы и страницы, описывая одеяния Лидиньки Чебоксаровой : нежно-голубое с цвета слоновой кости ажурно-нежными кружевами, бледно-болотное с золотистым, красное с полосками вставки ,черное… Кудесник театра Юрий Наместников (главный художник драмы) сотворил на сцене изысканный мир русской старины.Костюмы вообще конек Юрия– был в столице ведущим модельером.

Чрезвычайно привлекательны внешне герои спектакля – милый «князинька», записной Мюнхгаузен (Виктор Мамонов),ловкий Егор Глумов (Александр Каспаров), коварством в полного своего тезку из другой пьесы -драматург любил рифмовать свои произведения таким образом. В пару ему «обаяшка» Телятев, неслужащий дворянин, как иронически сказано в ремарке (Андрей Седов). Манеры у них, как в той песне - «элегантней, чем у лорда». Не лишена прелести маменька ( синие очи изумительной характерной актрисы Евгенией Торгашовой горят огнем вдохновения или…что там в этих распахнутых глазах?) Лидия просто красавица - высокая, белокожая, статная, аристократичная – глаз не отведешь (Зоя Юдина).

Простак, новичок на любовном фронте Васильков – в этой роли Александр Кузьмин, тоже из первых красавцев театра. И как ни честят его раздосадованные неожиданным соперничеством Лидины кавалеры (эфиопом, покусившемся на «самую лучшую нашу невесту», тунгусом, «между которыми тот был бы даже красавцем»), он куда симпатичнее их всех. Не только ростом и дремлющей в нем силой.У Кузьмина в роли будущего «мильонщика» Василькова могучий заряд энергии со знаком плюс.Море искренности, простодушия, ребячества, которые актер так хорошо умеет передать.

Тянет чувствительного Савву Василькова к красоте, что ж тут такого? Женщины ценят «красивый гвардейский мундир, да чин, по крайней мере, полковника, да врожденную светскость, которой уж научиться никак нельзя», - поучает его опытный Телятев. « Это же очень странно. Неужели никакими другими достоинствами, никакими качествами ума и сердца нельзя покорить эту девушку?»- дивится приезжий чудак.

Но от своего не отступится. Этот наивный провинциал - первый российский капиталист, предприниматель (опубликована пьеса в 1870 году). И при всей бешеной, неуемной любви, приключившейся с ним впервые в жизни, дело у него на первом месте. «У меня особого рода дела, и мне именно нужно такую жену, блестящую и с хорошим тоном», - откровенничает Савва Геннадьевич с дамским угодником Телятевым.

И в конце бурного, стремительного спектакля - после неудачной женитьбы, «коренной» ссоры с Лидией, ее демонстративного ухода из дома и скандального романа с Кучумовым - Савва Васильков все же не расстанется с ненадежной женой, а отошлет в деревню - «в наущение» к матушке. И почти слово в слово повторит давешнюю мысль: «Мне нужно такую жену, чтоб можно было завести салон, в котором даже и министра принять не стыдно». Однако между двумя этими высказываниями Василькова «дистанция огромного размера».

Режиссер позволяет своему главному герою буйно шалить, потешая публику, что выигрышно контрастирует с опереточной пластикой светских шаркунов, их стрекозиными взлетами, подскоками, подкидыванием шляп. Это в первом действии. В пятом, заключительном, в Савве и следа не останется от смешного богатыря, который в душевном порыве жал всем до боли руки и носил лакея на руках – вместе с подносом, шампанским и плетеной корзиной со снедью.

Мы много смеемся на спектакле: сюжет обнаруживает немало забавных коллизий, актеры – превосходный комический дар,лиц проходных здесь вообще нет. Виртуозна маменька - этакая наперсница, «alter ego» своей дочки, которая сумеет превзойти мать в корысти и цинизме. Забавен путаник Василий, верный товарищ Василькова (Валерий Ерофеев). На диво спето трио московских хлыщей. Все персонажи милы, говорливы, остры на язык, легки на ногу. Хорошо поболтать-позлословить часок-другой в таком веселом обществе (коль не устроит тебе каверзу коварный Егор Глумов!) Отлично поставленная и сыгранная, быстро катится комедия к финалу.

Однако доминанта здесь очевидна - жизнь и судьба умного, хваткого, ученого, неловкого в обхождении молодого человека с неслыханным именем Савва. Обучался в Англии, побывал на строительстве Суэцкого канала, языками владеет разными - даже греческим. «Да, я дикарь; но у меня мягкие чувства и образованный вкус», - говорит о себе предтеча Лопахина (сравните: «У тебя тонкие, нежные пальцы, как у артиста, у тебя тонкая, нежная душа»). Приехал в Россию с ощущением больших перемен, в которых готов участвовать. Увидел московскую красавицу и …умер, просто умер от любви, по словам постановщика Александра Сергеевича Кузина. Обнаружив неверность жены, Савва умирает вторично: пытается вызвать каждого из соперников на дуэль, стреляется сам, уходит в жуткий загул, получает важное известие о своем деле и…тут же исцеляется.

В финале мы видим другого человека, ни в чем не уступающего телятевым и глумовым. Шикарный, невозмутимый, в белом – в роскошном смокинге и летнем пальто, он ровным голосом, без интонаций говорит с женой ( один ее вид повергал его раньше в трепет), не обращая ни малейшего внимания на все эти женские штучки – тирады, истерики, слезы. Великолепно показал метаморфозы образа талантливый актер.

Это путь Растиньяка из романа Бальзака, Адуева из «Обыкновенной истории», возможно, и Андрея Прозорова из «Трех сестер». Утраченные иллюзии, их печальный конец. Дружбы, любви, всех искренних проявлений. Режиссер говорил на встрече с журналистами о «пустой душе своего героя, выжженной, выпотрошенной».Спасибо, научили друзья телятины.

Что ж, такое решение Островского очень современно. И логически в него вписывается Лидия, которая вовсе не меняется, оставаясь злой, эгоистичной куклой. «Зачем же вы мне-то рассказываете о том, чего я знать не должна? Вы лишаете меня спокойствия, вы лишаете меня беззаботности, которая составляет лучшее украшение девушки»,- выговаривает она маменьке, пытающейся сообщить ей о разорении отца. Как бабочка, не могущая «без золотой пыли», красавица употребит все возможные ( и невозможные) средства, чтоб удержаться на плаву. Актриса с большой долей юмора показывает, как героиня последовательно хватается за каждого из светских болтунов, живущих на проценты от несуществующих капиталов (бешеные деньги - в отличие от умных рачительного Саввы). Широкая кровать в четвертом действии программно демонстрирует готовность ее, гордой и неприступной вначале, абсолютно на все.

Прибегнет плутовка и к помощи мужа, обманув его притворной лаской. Вот тут есть некий «недобор». Нежности Лидии Юрьевны к супругу отчего-то не веришь, даже вынужденной. Как точно охарактеризовал другую красотку в нужде Ретт Батлер («Унесенные ветром»), «такие глаза…я видел на дуэли у своего противника, когда он стоял в двадцати шагах от меня и целился…Они не зажигают пожара в сердце мужчины».

Юдина очень сильная актриса, но такова общая трактовка роли. В финале Чебоксарова возвращается к мужу от отчаяния, с плохо скрытым раздражением. Это несколько обедняет образ Лидии, которая в пьесе не так прямолинейна, даже произносит целый монолог про «эфирные существа, которым следует бросить мечты о несбыточном счастье», а потом робко подходит к мужу, «кладет ему руку на плечо и склоняется головой». Впервые признавая его превосходство. В постановке одной из самых «любовных» пьес Александра Николаевича мне не хватило любви. Согласитесь, куда приятнее наблюдать за словесными поединками мужчины и женщины, когда между ними хотя бы искра пробегает.

Островский написал вариант «Укрощения строптивой», в виду сильно занимавшейся тогда зари капитализма, на свой лад. Смотрела в разное время несколько версий этой удивительно смешной и лиричной пьесы. Незабвенна пара из Малого – тогда еще очень хороша была Элина Быстрицкая,она играла с нашим Юрием Каюровым. Он, конечно, по-волжски окал, и было в нем столько мягкой иронии, хорошего мужского лукавства.Тот Савва любил капризницу Лидиньку после всех ее диких выходок, лишь напуская на себя строгость. Правда, Лидия в исполнении Быстрицкой была куда мягче, женственней. И оттого - неотразимей.

Иные нынче времена. Приговор уважаемого театрального Мастера окончательный и обжалованию не подлежит. Спектакль Саратовской драмы придал сегодняшнюю жесткость нашему доброму замоскворецкому Шекспиру . «Где для эллинов сияла красота,//Мне из черных дыр зияла срамота». Всё на продажу, красота- товар, родительница – продавец, лицо заинтересованное. Разоденет дочку, как куклу, научит манерам и … подсунет в постель к богатому старику. Устоит ли «нимфа» перед благами обеспеченной жизни?. Устоит ли молодой купец пред златыми одеяниями «нимфы»? Зло рядится в красивые тоги.

У каждого в спектакле «свои скелеты». Но жаль одного Савву. Большим ребенком, громоздким, в смешных клетчатых брюках, мгновенно краснеющим, легко впадающим в гнев, приезжает он покорять столицу. И не знает, что его там ждет. Через каких-нибудь 35 лет его тезка, тоже богач, помогавший создавать МХАТ, покончит с собой. Не от любви - от безысходной русской тоски.Еще через 13 лет незаметно уйдет из жизни последний Савва, знаменитый покровитель художников. И не станет на Руси капиталистов с «тонкой,нежной душой».

Ирина Крайнова

5 мая 2012

Саратовские вести