Улыбайтесь,барон, улыбайтесь!...

В Саратове прошел первый Всероссийский театральный фестиваль памяти Янковского. Часть 1. Янковский

По инициативе драматического театра, где он начинал и прослужил 10 лет. При поддержке правительства области. Под патронатом губернатора. Если б этого фестиваля не случилось, его следовало бы выдумать. Никто так ясно не отражал наше изменчивое время в самых разнообразных его проявлениях, как последний народный артист СССР Олег Янковский- на сцене и в кадре.

Если б он снялся только в роли белокурого немца Генриха Шварцкопфа и «красного» кинооператора Андрея Некрасова, мы бы его запомнили. Если б он лишь сыграл в блистательно-ироничных «театральных» фильмах Марка Захарова – Сказочника, барона Мюнхгаузена ,Свифта,Дракона - мы бы и тогда его полюбили.Или были бы роли в фильмах «Влюблен по собственному желанию» и «Полеты во сне и наяву». Или два фильма Тарковского, где он - Поэт в «Зеркале» и Писатель в «Ностальгии»…Или до нас бы дошли только две последние его роли – Каренин у Соловьева и Митрополит у Лунгина…А у него было больше 80 фильмов, десятки главных ролей в театре. Его умный прищур, его вечная усмешка , которой жизнь добавила горечи, его невероятное умение молчать,а потом неожиданно улыбаться, да так, что сердце зрителя заходилось от любви и боли…Забыть все это невозможно.

- «Глаза — зеркало души», — говорят люди. У него необыкновенно выразительный взгляд. Ему вовсе не обязательно говорить слова, он умеет излучать нервную энергию, «сгорать», не двигаясь с места. Так, как умеет это делать он, пожалуй, никто другой не умеет ,- признание Марка Захарова,замечательного режиссера, с которым Олег проработал в Ленкоме более 30 лет. И хотя родился Янковский, сын ссыльного польского дворянина и царского офицера, далеко от Волги -в Казахстане, детство и юность он провел в Саратове. Здесь окончил театральное училище, сыграл свои первые роли в нашей драме.

В музее театра на стенд помещен великолепный снимок: Олег, его жена Людмила, их сын Филипп. Все в белом, счастливые, улыбающиеся.По диагонали – размашистая подпись Янковского: «В память родному городу, который дает нам силы работать. Где мы получили профессию, где я обрел семью, где судьба подарила мне сына». Он любил Саратов – без громкой аффектации, без лишних слов.Театр и город платит ему большой любовью.

Все, что происходило ныне на Первом фестивале,все было его памяти.Спектакли его театров - Московского Ленкома и Саратовской академдрамы.Спектакли других ярких представителей саратовской театральной школы, в разное время учившихся в слоновском театральном училище,а позже – на театральном факультете Саратовской консерватории.Пресс-конференции актеров, встречи, вечер воспоминаний, фотовыставка и экспозиция в театральном музее «В память родному городу», опыт реконструкции спектакля «Идиот»,где Янковский сыграл свою главную роль в театральном Саратове – князя Мышкина.Все встречи происходили в маленьком музее, на фоне живописного портрета Олега Ивановича и стенда с фотографиями из спектаклей его саратовского периода – «Таланты и поклонники», «Стакан воды», «Идиот».Как еще наивен вид высокого, худощавого юноши…Но- неповторимый разрез глаз, но обаяние и внимательность взгляда здесь уже «фирменные», Янковского!

Первым аккордом фестиваля была встреча с коллегами актера по московскому театру.Как отметила арт-директор фестиваля Ольга Харитонова, его не мог открыть никто, кроме второго и главного театра в жизни Олега Ивановича. Воспоминаниями о великом актере поделились первый помощник художественного руководителя театра Марка Захарова Юлия Косарева, исполнители главных ролей в спектакле «Tout paye, или все оплачено», звезды сцены, народные артисты России Инна Чурикова,Александр Збруев,Андрей Соколов.Тот играет в спектакле после Янковского .(Как грустно пошутила Юлия, процитировав Горина, « не знаю героический ли это поступок, но что-то героическое в нем есть»). Прошло два года со смерти Янковского, а они впервые так подробно говорят о нем. Слишком тяжело вспоминать.Я тщательно записала эти искренние, живые рассказы.

Инна Чурикова: Для нас это важное событие. Олег был нашим товарищем, очень близким нам человеком. Вот сейчас о нем говорят – великий, я не знаю, говорили ли так ему в лицо, не знаю, слышит ли он нас. Для нас он настоящий , с большим чувством юмора, иронии, глубокий.С каждым годом он становился все лучше и лучше, все глубже как актер. Мне кажется, он ушел на взлете.Как партнер он меня удивлял. Находил какие-то тонкие подробности, которые меня волновали. Очень!Когда партнер хороший, и ты становишься лучше. Я испытываю этот голод по Олегу, правда.Он как-то аккумулировал нас. Потом, при нем мы чувствовали себя женщинами.

Реплика молодых актрис: «Всегда!» Всегда он мог сказать какой-то комплимент, отметить, как мы выглядим, как одеты.То , что появился фестиваль его имени, закономерно. Когда Фаина Раневская как-то упала на улице, и молодой человек спросил : «Вам помочь?», она ответила: «Ну конечно, такие актрисы на дороге не валяются». Тоже самое можно сказать о Янковском. Такие актеры редки.Да он единственный такой! С врожденным чувством стиля, умение одеться, готовиться , держать себя в разных ролях – и в жизни.Мне кажется, он все время работал над собой.

Александр Збруев:Жизнь- такая сложная драматургия, что предугадать что-либо практически невозможно. Знал ли Олег, что в театре, где он начинал,соберутся люди,которые посвятят фестиваль его памяти? …Я его первый раз встретил в ВТО на Пушкинской площади. Они пришли вместе с Роланом Быковым после проб фильма «Служили два товарища». Ролан себя чувствовал так свободно, что подсаживался к кого-нибудь и вписывался в эту компанию. Пришел он с очень молодым, скромным, не разговаривающим человеком. Блондин тот был крашеный( для фильма –И.К.). Руки держал вот так -скромненько.Ролан сказал: «Это Олег Янковский. Запомните это имя. В будущем это будет очень известный актер».За столом было много веселых людей, мы посмеялись над этим. Великих в ту пору было так много.! Но Олег очень скоро дал о себе знать. Каждый его фильм оставался в сердце, в душе, если человек его смотрел.Олег мне рассказывал, что так хотел сниматься в своем первом фильме, что последние два дня перед тем, как ехать на пробы, ходил так, чтоб не упасть,не дай Бог,чтоб не заболеть. Берег себя– от ветра прятался, горло завязывал…Все эти кинокартины и театр сделали его единственным. Много хороших артистов, очень много. Он- единственный и неповторимый. О нем уже сказано все в такой превосходной степени,что не хватит русских слов, чтобы сказать еще.

Мы сидим в гримерной с ним вместе,у нас столики рядом. Я не ошибся в слове.Мы сидим с ним. На его столике всегда его фотография,крестик от зрителей,небольшой рисунок Мюнхаузена- девочка рисовала и обязательно -цветы. Мы всегда приносим цветы после спектакля и кладем ему на столик. Все-таки самая творческая жизнь началась у него в Ленкоме. В него очень поверил Марк Анатольевич, который сразу дал ему центральную роль в «Автограде-XXI».Последующие роли были все лучше и лучше. Он как бы смотрел внутрь себя - насколько он соответствует сцене, на которой играли Евгений Леонов, Инна Чурикова, Николай Караченцов. За волосы себя поднимал, как Мюнхгаузен. Он очень чувствовал себя в пространстве театра.В этом помогала семья- самые близкие люди, которые у него были. Он обожал жену Люду Зорину, которая очень многое сделала для него (а ведь у вас в театре она была звезда), Филиппа, внуков, это был настоящий, прекрасный семьянин. Хорошо, что наметился такой фестиваль, хочется, чтобы он еще продолжался.

-Я, наверное, принадлежу уже к следующему поколению… - начал Андрей Соколов. «Тоже уже 65 лет!» - ехидно прокомментировал острослов Збруев.- «Не выглядит», - удивились молодые журналистки.- «На 64 выглядит!»,- не сдавался Александр Викторович.

-...Сначала я узнал Олега Ивановича на экране. А когда посчастливилось и я стал частью труппы Ленкома, попал в гримерную Олега Ивановича и Александра Викторовича. Когда наши спектакли не совпадали, я сидел за столиком Янковского. Большое видится на расстоянии. С одной стороны, горечь потери, с другой – гордость, что такие люди были. Я рос, как актер, на этом театре и на творчестве его актеров. Знаете, я вчера летел на самолете, листал журнал с фотографией Янковского, и совсем юная девочка рядом спросила меня, кто это.

«Ты пересел?» - требовательно спросил Александр Збруев.

-Я просто рассказал ей, кто такой был Янковский! Фестиваль- это и память, и он поднимет планку игры на совершенно новый уровень. Дай Бог, чтоб не в последний раз мы здесь собрались.

Заслуженная артистка России Наталья Щукина: Это же счастье какое- с ним было работать.Мне посчастливилось и у него и сниматься - в фильме «Приходи на меня посмотреть», его единственная режиссерская работа.Главное качество – он был чрезвычайно скромным. Это вообще отличает все звезды театра Ленкома.Он очень любил зрителя, никогда не отказывался давать автографы и фотографироваться.Я никогда не слышала от него дурного слова в адрес коллег. Не могу поверить, что он был. У меня по-прежнему его телефон в мобильном, удалить его не поднимается рука.Дай Бог, чтобы этот ангел хранил сцену! И дай Бог жизни фестивалю.

Как отметили молодые участники спектакля, фестиваль, названный именем Янковского, априори обречен на успех.Янковский был с таким потрясающим чувством юмора, такое солнце, что когда он шел по театру, настроение у всех поднималось моментально. Улыбался он всегда. «Хорошо выглядишь!»- эти два слова всем обеспечивали хорошее настроение.Он был истинной звездой. Достаточно посмотреть на его лицо. Романтический, социальный герой, интеллектуал-какой угодно. Притом замечательный комедийный артист.

А.Збруев: Режиссер Балаян о нем сказал, что он может быть и аристократом, и дворником, и комсомольским деятелем, и исторической личностью, что Олег доказал, сыграв Николая Второго, Энгельса, Ленина. За ним было что-то.Он нес за собой какой-то объем, воздух, что-то знал, какую-то тайну.

Игорь Коняхин:Я далек был в юности от старых российских фильмов.Но как-то на экране телевизора я увидел Лицо.Оно меня привлекло.С того момента что-то во мне поменялось.Это был фильм «Обыкновенное чудо».Закончил Школу-студию МХАТ, пришел в театр – и увидел это Лицо. Он нес всегда позитивную энергию и со всеми был на равной ноге.

Реплика Чуриковой: «Это чувство аристократизма».

Ю. Косарева: Любой фестиваль – это праздник.Но пока это такая для нас острая рана –потеря Янковского, что выговаривать тяжело.Пройдет какое-то время, и «забудут наши лица, голоса, и сколько нас было».Останется чувство благодарности и радости, что он был с нами.Он был очень мужественный человек, потрясающе держался до конца. Приходил с этой трубкой, с улыбкой.

А.Збруев:Мы играли «Женитьбу» Гоголя, он уже не мог играть,ввели другого актера. Я созваниваюсь с ним, говорю какие-то обычные слова. Он: «Я хочу сыграть спектакль». За полтора месяца до смерти.Он играл последний спектакль. Вы,пресса, столько написали о нем, что,зрители все знали о его состоянии.И когда кончился спектакль, весь зрительный зал бросился к нему. И все цветы были у него. Я видел его растерянное лицо. Он до конца не осознавал, что с ним.

И. Чурикова:Это естественно. Он верил, что преодолеет это, и будет работать, жить.Только мизансцены он менял – ему уже было больно ложиться на спину. Мы в «Чайке» играли сидя. Он не показывал это Люде, всегда готовился к встрече с ней.

Ю.Косарева: Последнее его слово по роли в том спектакле – то ли сожаление, то ли стон: «Жаль…». Но столько он в него вложил… И.Чурикова:Господь в него всего вложил - за этот свет в нем , за то, что в нем совсем не было агрессии, зависти. Он был удачлив.

А.Збруев:Да, он любил славу,они всегда с ней встречались.Он очень скрупулезно выбирал, над чем работать, где сниматься.У него была великая интуиция.

Ю. Косарева:Самоанализ и самоуважение!О нем можно говорить бесконечно…

Настрой беседы был такой светлый и печальный - мы боялись его спугнуть. А ведь я хорошо помню тот приезд Ленкома 5 лет назад, вместе с Янковским и его героем -«человеком, который платит».Все еще было хорошо, три веселых друга –Янковский, Збруев и Чурикова –легко и остроумно вели пресс-конференцию в этом самом театральном музее,пересмеиваясь и друг друга вышучивая.Это была их обычная манера дружеского общения.Такой был и спектакль показанный ленкомовцами, – легкий, пенящийся, игристый. Хорошо сейчас играет месье Амилькара Андрей Соколов. Он очень хороший актер, и с чувством юмора у него все в порядке.Но мне не хватает насмешливых глаз Олега, его умения добродушно подсмеиваться то ли над чувствительным зрителем, , то ли над наивным своим героем, то ли над самим собой. А может, над всеми одновременно?

На грустный лад настраивает и выставка в фойе драмы( бывшего корреспондента ТАСС Юрия Набатова), где последние фотографии Янковского в родном городе Еще он бодр и здоров, а горечь жизни уже оставила на нем свою метку.В дни фестиваля мы увидели документальный фильм об уникальном актере, снятый известным режиссером Сергеем Соловьевым, - о предпоследней роли Янковского.Увидели и сам соловьевский фильм с Анной- Татьяной Друбич и Карениным – Олегом Янковским.Саратовская премьера «долгоиграющего»( по времени съемок) фильма не произвела на меня должного впечатления.Всегдашняя красота операторской работы, интерьеров и павильонов у Соловьева , крупных планов с актрисой обернулась красивостью, порой- чрезмерной.Но Янковский здесь безукоризнен,как всегда. Такого сдержанного, аристократичного, любящего Каренина мы еще не видели.

Как сказала приезжавшая к нам Друбич,«Олег Иванович, кроме того, что он большая, не угасшая,не униженная звезда,он еще, простите за пафос, гениальный актер.К нашей картине можно относится по-разному, , но там бесспорно одно: Каренин в роли Янковского. Как коньяк,как вино, извините за такие сравнения, он умел выдержать паузу, отказываясь от очень многих искушений.И поэтому смог сыграть такую великую классику, как «Доктор Живаго», как «Анна Каренина», как «Царь».Внутри у него был компас,как у всякого сущностного человека, который позволил ему «снавигировать» и пройти это испытание лихими и ужасными временами».

На фестивале был возобновлен полузабытый теперь опыт, чрезвычайно пользительный и зрителям, и критикам . Попытку реконструировать спектакль «Идиот» сорокалетней давности сделал аспирант классического университета, молодой журналист Евгений Трухачев. С помощью видеоряда, выдержек из газет, рассказа ведущего мы погрузились в мир спектакля, где очень молодой актер Янковский ( 27 лет) пытается постигнуть бездонные пропасти мира Достоевского. Не все считали эту роль удачной.Но ленинградские критики приняли молодого актера в этой роли, да еще на прославленной сцене БДТ, куда приехала наша драма на гастроли и где до того блистал гений Смоктуновского в той же роли. «Янковский делает этот риск оправданным. Тут есть та абсолютная естественность, тонкость и соответствие внутренних актерских данных психологической природе образа, которая открывает дорогу к Достоевскому», -писала столичный критик Дружинина.

Очень теплую, домашнюю встречу провели актеры Саратовской драмы, вспоминая молодого «Олежку Янковского».Это и партнерши его по сцене народные артистки России Римма Белякова и Людмила Гришина, и учившийся одновременно в слоновском училище народный артист России ,худрук драмы Григорий Аредаков, и товарищ Олега заслуженный артист России Владимир Аукштыкальнис. Пришел на встречу и единственный из трех братьев Янковских оставшихся в Саратове - средний брат Николай.Ему слово дали в самом начале.

-Олег родился не в Джезказгане (там родился я), как все пишут, а в трех километрах от него.Тоже в Казахстане.Это своего рода ссылка была. Жили осторожно, нельзя было ничего лишнего говорить. Сегодня вместе чайку выпили, а завтра – уже за решеткой. Детство у нас было неплохое.Отец, мама бабушка. Но у папы с войны пуля в почках.Приехал в Саратов за назначением, его прооперировали в военном госпитале и…мы остались одни.Трое сыновей, тяжелое, сложное время. Мама работала далеко, где завод ПУЛ, возвращалась поздно. А жили мы в центре, на XX лет ВЛКСМ, в квартире , где шесть хозяев.В четырнадцатиметровой комнатке. И Люду, жену, Олег туда потом привел.Учился Олежка в 67-й школе.Я там тоже начинал, потом мальчиков отделили от девочек.Когда мама заболела тяжело и Олег слишком увлекся футболом, старший брат, который уже жил в Минске, забрал его туда.Они жили в гримуборной, у Ростислава родился сын, а Олежка сыграл в Белоруссии свою первую роль –в спектакле «Барабанщица» . Как он рассказывал, как-то проспал свой выход на сцену.Но мне кажется, его любовь к театру началась еще в Казахстане.У отца была очень хорошая библиотека, бабушка и отец читали вслух друг другу романы, нам – сказки..Тогда не было у нас ни телевидения, ни радио.А когда мы жили в Саратове недалеко от театра оперного, бегали смотреть,как актеры курили в антракте- кто в кафтане, кто во фраке. Смотря какой спектакль. А когда пуговку находили актерскую,как интересно было! А потом мы бегали ТЮЗ, ухитрялись туда попадать, что сложно было. Там были такие чердаки и такой пожарник! Скиданов,легенда театра.

Реплика Аредакова: «Он приходил ночью в театр за 15 минут до начала возгарания в кожаных сапогах, в галифе.Чутье такое было!».

Я думаю,это боженька Олегу дал талант. Саратов всегда был для него любимым.Тайно сюда приезжал.Не любил шумиху, пиар. Ему хотелось пойти одному на кладбище к маме, отцу,моей дочке.Даже мне говорил: «Я тут сам схожу».Саратов ему, видимо, как-то помогал.Любил актеров драмы.Часто хотел сюда зайти, но «не хотел внутри себя плакать». И я вам скажу : у нас всех троих братьев жены всю жизнь один и те же.У Олега с Людой была большая любовь.Он всегда приходил к ней с букетами, стал хорошим мужем и отцом.Если бы сотовые телефоны были в то время, они были бы горячими у них. Потому что он всегда беспокоился о семье.Олег еще очень любил маму. Она была эталоном в жизни. Между нами, как братьями, были очень хорошие отношения. Люда же совершила своего рода подвиг – она дала дорогу ему.В Ленком ее не брали – брали его. А в нашей драме она была первой актрисой.но стала хозяйкой, мамой Филиппа.Много сделала при жизни Олега, а еще больше – в последние месяцы жизни.Как бы перекрыла все каналы, чтобы до Олега ничего не доходило.Желтая пресса изливала столько всего,столько желчи…Саратовские журналисты вели все же себя лучше.Людмила была выжжена до изнанки, я на поминках , когда было 9 дней, прямо ее на узнал. Она достойная, хорошая супруга, и вышла достойно из этого положения.

Вспоминает актриса драмы Вера Феоктистова,подруга Людмилы Зориной в юности: « Олег с Людой жили в нашем драмовском общежитии, в комнатке,где жила раньше Алисова, сыгравшая «Бесприданницу». Я приходила каждый день, мы сидели, пили чай, разговаривали. Я жила далеко,за Сенным. И были моменты,когда Олег говорил : «Нет, Верка, я сегодня не пойду провожать тебя. Я -к стенке, Людка- за мной, ты – за ней»,. Я вспомнила, как мы познакомились. Я кого-то ждала у Радищевского музея на лавочке, он подсел, приобнял меня и говорит: «Ты что все время бегаешь, не разговариваешь?» Они с Хаустовым сидели около парфюмерного магазина и прикалывались ко всем девчонкам.Разумеется, у меня гордости было больше, чем на полтора метра роста, и я ни с кем не разговаривала.Если б я тогда понимала, кто ко мне пристает!...А Люда познакомилась с Олегом, когда им вдвоем поручили провести Новый год в цирке. Был такой там директор Дубинский, очень интеллигентный, интересный.Никогда мы с Людой не обсуждали: «А что у тебя там с Олегом». У нас темой был только театр, я всегда переживала, зачем сделали в театре выходной -понедельник.Поженились Янковские безо каких-то пышных свадеб, дали им алисовскую комнату, где во всю стену был нарисован…черный кот. Олег его увидел и говорит: «А как его счищать?». Я помню, мы пошли вместе ужинать перед спектаклем. Подошел какой-то человек, они вышли.Потом Олег говорит: «Ну все, Людка, в кино сниматься!» - и сел.Сказал шутливо, а шутил он всегда (никогда не видела его сердитым, негодующим). А Люда говорит: «Олег, прекрати, мы опаздываем в театр!»Потом действительно он поехал сниматься, Люда собирала деньги ему на дорогу.Мы уехали на юг, в Крым, Олег -на пробах в Москве. У Люды ничего не было пляжного, я ее бросит, конечно, не могла. И мы стояли, смотрели, как купаются .Она была в шикарной мохеровой розовой кофте ( в летнюю жару!)и в прекрасной серой габардиновой юбке.Естественно, к ней подходили – красивая женщина.Она, извините, мол, замужем. – «А где же кольцо?»- «Да в ломбарде!».И приезжает, наконец, Олег, привозит ей вещи, купальник.Есть такая фотография – стоит Олег, худой такой, и наш Мишанин- худой, и Василевский - тоже . И подпись шутливая- «Это не должно повториться!»Шутили невероятно, Олег приезжал со съемок, рассказывал новые анекдоты. Так, как он их рассказывал,потом не нужно было никакого завтрака или ужина! Наутро можно было лицо не расправить – так оно морщилось от смеха.Все праздники мы отмечали у них. Утка с яблоками, которую готовила Люда,это было что-то! Утка подавалась, все тут же на нее кидались… Когда они уезжали в Москву, Люда мне сказала: «Вера, я наверное, оставлю театр. Пусть у него все складывается, я буду помогать». Я ахнула. Но она его очень любила.

А еще вспомнила Верочка,как наш театр гастролировал в Москве, пришли тогда на спектакль Олег Янковский и Александр Михайлов и всех пригласили в ресторан ВТО. Они шли через кухню, стояли девочки, красивые,-красивые, и только повторяли с восторгом : «Олег Иванович, все готово, все готово!»Для них было уже счастье, что они его видят.Стол был накрыт шикарно, а в конце застолья Олег, как всегда, пошутил: «А давайте теперь выпьем за Людкиного мужа!» Я видела такие высокие отношения! Только когда открывали ему Памятную Доску на здании епархии, я поняла, что учились-то мы в намоленном здании (епархия там была и раньше). Он взял там столько высокого…

Воспоминания друзей и коллег Олега Ивановича лились нескончаемым потоком. Привести их всех нет никакой возможности.О других событиях фестиваля – в следующих номерах. Ирина Крайнова,фото Алексея Леонтьева (Продолжение следует)

 

 

УЛЫБАЙТЕСЬ, БАРОН,УЛЫБАЙТЕСЬ!

Часть 2.Саратовская школа

Первая и главная задача Всероссийского фестиваля Янковского – сохранение памяти о великом актере.

Но Янковский был питомец саратовской театральной школы, признанной , готовящей сильных актеров психологического театра, которые с равным успехом работают в театре и снимаются в кино.Мысль попробовать собрать на фестивале представителей разных театральных течений- лучших питомцев саратовской школы - сама по себе великолепна. На фестиваль приехал Сергей Пускепалис, бывший артист нашего тюза, до недавнего времени – главреж Ярославского театра драмы им. Волкова, теперь -режиссер Олега Табакова, успешный киноактер.Знаменитая «Табакерка» прибыла с тремя саратовцами ( блистательный Сергей Сосновский- любимец театральной Москвы, два молодых таланта –Алексей Комашко и Андрей Фомин); превосходный Российский молодежный театр Алексеем Бородина- с уникальным Евгением Редько ( заслуженный артист, лауреат театральных премий, известный киноактер), тоже «нашим человеком»; неповторимый театр Анатолия Васильева Школа драматического искусства, который возглавил саратовец, заслуженный артист Игорь Яцко,режиссер, педагог, в театре своего рода «человек-оркестр».

Все они привезли нам спектакли. Сыграли на фестивале (постановка Марины Глуховской, Москва) и представители саратовской школы, оставшиеся в родном городе. «Гамлет» одна из лучших работ театра драмы.Здесь играют лучшие актеры – Виктор Мамонов,Алиса Зыкина, Владимир Назаров,Татьяна Родионова, Александр Кузьмин.

Шекспир, Гоголь,Чехов…

«Недостроенным остается главное мирное сооружение Эльсинора - то ли корабль, то ли огромный склад (великолепны декорации петербурженки Ольги Герр). Над этим растущим полустроением, повернувшим хвостом к морю, развернулись плечи большой мачты, чей парус еще только трепещет. Корабль, который так и не поплыл. Плохо закрепленные ветрила унес крепчающий ветер, руль выскользнул из слабеющих рук монарха. Мачта, которая стала одним большим крестом над всеми погибшими. Гибнут все. Гибнет Дания, и не потому, что принц Гамлет кого-то подставил. Ибо некому уже сразиться в поединке с властителем норвежцев Фортинбрасом и отбить ее назад».Так писала я как-то о спектакле драмы.

Евгений Редько в моноспектакле «Портрет» Гоголя (РАМТ) потряс угловатой, нервно-изломанной пластикой,вообще ему свойственной(видела его «неистового Виссариона» в «Береге утопии» Стоппарда). Казалось,что и современные стили хореографии придуманы после тщательного изучения гуттаперчевой и порывистой психофизической организации актера Редько. Гоголь прочитан без купюр, и прочитан блистательно, с великолепным владением голосом и текстом.Это ни в коей мере не декламация.Связавшись с «чертовым портретом», герой сам как бы немножко черт ( слегка измененная фамилия). Демоническая внешность – худая, невероятно подвижная фигура, горящий глаз ,тонкий «птичий профиль»,беспорядочная грива волос сближает его и с автором повести.

Чарткова преследует гобой и беспокойные «фантазии для гобоя и струнных» Бриттена. Алексей Бородин определил жанр спектакля, как «Фантазия для драматического артиста, гобоя и оркестра».Но если струнные (ансамбль солистов «Эрмитаж») до поры до времени спрятаны на арьерсцене, то роковой гобой (Алексей Уткин) появляется перед упивающимся славой, а затем-смертельно напуганным героем в местах неожиданных.Художник Станислав Бенедиктов как бы разломил огромную картинную раму и разбросал ее части, поместил над сценой в разных плоскостях, как параллели , которые никогда не пересекутся. Талант не всегда там, где Успех. Стоит пойти на поводу у него,перестав трудиться, и от былых задатков не остается и следа.Редько играет гибель Таланта.

Момент прозрения художника подан страшно: висевший в бездействии светильник над его головой движется к нему и мертвенно освещает прямоугольник сцены.По форме он напоминает маленький гроб.Превращение героя в того,кто хочет уничтожить портрет, скреплено переодеванием в более цивильную одежду и расчесыванием буйных чартковских кудрей. Вторая часть действа менее эмоциональна по силе воздействия.Чартков остается вне конкуренции.

Очень интересный спектакль в постановке нашего Пускепалиса показали волковцы. («Три Сестры»Чехова)Не светлая , несбыточная мечта о Москве здесь в основе действия. Задолго до начала спектакля щебечут птицы, звучат четкие слова команды.Марш военных с серебряными трубами всегда эффектен. Улыбается юный флейтист,даже не касаясь губами инструмента,сияет Ирина, с неудержимостью юности бросаясь вслед за музыкантами.К бунчуку на древке привязаны не конские хвосты, а чайка. Но это чучело чайки.Застывает марширующий оркестр, за ним- неприглядный забор,кое-как подкрашенный.Он и дом, со множеством чуланных дверей и ящиков. Лучшего дома у Прозоровыхнет,один гигантский контейнер для перевозки вещей,как символ неприютного кочевья военной жизни. Какая там Москва, им бы на месте удержаться хоть какое-то время…

Удручает первое действие, где в манере постмодернизма высмеиваются все .Сходу, не дав нам опомниться, рыдает старшенькая Ольга.Младшие устало переглядываются.Ирина временами напоминает восторженную дурочку, носясь туда-сюда.Одной сатирической краской очерчены Андрей,Наташа,Кулыгин,Чебутыкин. Тузенбах один живой и веселый. Но отчего-то увалень, то и дело поправляющий пояс гимнастерки. Совсем, совсем она не для него, как, впрочем,и для непомерного Соленого.Вершинин тоже неожидан –везде одинаковый, нудный, затурканный женой( она будет являться ему с невозможной косой и настойчивостью). Жалко его одной Маше из какого-то непонятного мазохизма.

Очень много физических действий, взахлест. Носят и носят именинные яства солдаты и слуги – в щель приоткрытой двери, где, видимо, и происходит настоящая, светлая, ясная жизнь,звучат смех и веселые голоса. Нам не дано ее увидеть- двери не раскроются.Еще не смолкли, кажется, смех и голоса, а уже зима, святки, бесконечный забор на сцене.Маша и вечно унылый Вершинин ( с такой роскошной женщиной, как Александра Чилин-Гири!) тащат домой елку, а барон смешно везет на «закорках» с работы Ирину, которая все маленькая, и в «работу» играет, как в паровозик (отличный дуэт Ирины Наумкиной и Юрия Круглова). Все устремляются к печке в нарочито простонародных валенках.Один Соленый в сапогах и, полунадев их, крабом ковыляет рядом с Ириной. Выходит нелепая и смешная сцена. Не менее глупо смотрится Вершинин с его тоскливым запевом «там-там?» Ряженые страшноватые и, кажется, пьяные. Звериные черепа над забором,понятно, веселья не прибавляют.

Начало 3-го действия словно списано с времен первой мировой войны.Зарево пожара над домом-контейнером( кажется, и его огонь слизнет), на носилках приносят раненых ,бинтуют, кто-то умирает.Вся картина родится из чеховской фразы: «Солдаты спасли город».В этом «лазарете» бродят странные люди. Тетка уносит граммофон – может, последнюю ценную вещь у сестер. Маша поколачивает мерзкую Наташу, отмстив воинствующей хамке разом за все поколения прекрасных и - воспитанных Прозоровых русской сцены.Если б так легко разрешались все проблемы, на сцене и в жизни… может, тогда и «скучного» Чехова не стоило бы ставить? А то 100 лет все ставят да ставят!

Истерика Ирины на пожаре эмоционально убедительна. Она ясно вдруг поняла, что жизнь и мечты о жизни не одно и тоже.Но последующие ее истерики раздражающе необъяснимы. В последнем действии дверь, наконец, открывается, и мы видим мостик и уходящих поодиночке солдат при полной выкладке. Куда? В Польшу, как в пьесе? На войну с немцем? В никуда?..Напрасно мечутся Маша с чемоданом, Ирина – у них другой путь.Тузенбах в штатском дивно похорошел,радость любви бьет из всех его пор. Он неловко прячет пистолет.Ирина это видит, очень многие знают о дуэли, но, как в античной трагедии, все предрешено. Счастья в этой версии нет и быть не может. Нет легкости парения в этих «Сестрах», а есть бесприютность и закат.В финале серебряные трубы подняты на недостижимую высоту. А на афише три трубы связаны общими бинтами.Ненадежное крепление,метафора крови,страданий, телесных и душевных.Режиссерское послание не бесспорное, но острое.

Жесткие краски, тонкие полутона

Табаковцы привезли «Старшего сына» Вампилова,прочитанного молодым режиссером Константином Богомоловым в жесткой стилистике уже нашего века.Хотя афиши фильмов «Я шагаю по Москве» и «Война и мир» отсылают к середине 60-х годов.Гиперреалистична (сценограф Лариса Ломакина) лестничная клетка, кухня с белым кафелем стены на фоне некрашеной батареи.Сильва,незабываемый нахал у Боярского, здесь бритоголовый любитель спиртного, женщин и того, что плохо лежит.Лишь во втором действии стал и обаятельней, и остроумней.Нарочно «обытовлена» Макарская. У Вампилова читалась гордость женского одиночества. Здесь она готова на все ради случайного мужчины.Васечка в исполнении Олега Фомина убедительный, но какой-то громоздкий для роли школьника. С уже неромантическими объятиями Попадает в яблочко Кудимов Алексея Комашко. Не «идиёт» он, как его привыкли изображать,просто прямодушен и открыт.Чудная Яна Сексте в роли Нины талантом и темпераментом, и нездешним очарованием безмерно расширяет рамки привычно «голубой роли».

Невозможно не забыть, не переиграть дуэт Леонова и Караченцова. Сергей Сосновский и Юрий Чурсин не состязаются с великими.Здесь не леоновский добряк. Неудачник по жизни, выпивающий, брошенный женой, играющий похоронные марши ,но все еще воображающий себя «Шопенгауэром,а может, и Достоевским» в музыке, сыгран актером нервически, чуть не на грани истерики. И колючий молодой человек с холодноватым пристальным взглядом поначалу жестко мстит ему за всех сыновей, брошенных отцами За голодное, безрадостное послевоенное детство с надорвавшейся от такой жизни матерью. Но внезапно «мягчеет»,и всю жесткость направляет в одну точку– на защиту благоприобретенного отца.

Немного раздражал вечно пьяненький сосед (обозначая вещи и так слишком очевидные)И очень повеселил финал со обыгрыванием соседних дверей Молодой состав актеров вместе с нашим неподражаемым ( вечно юным) Сосновским сотворил очень симпатичное действо. На пресс-конференцию они все пришли плечом к плечу. Чувствовалось, что играть Вампилова им тепло и хорошо.

Один из самых необычных московских театров- ШДИ под руководством Яцко. Тоже с моноспектаклем:Жан Кокто- Франсис Пуленк, «Человеческий голос».Два имени, писателя и композитора, стоят вместе. Один написал литературный текст, другой- оперу. Ее Мария Зайкова,превосходная драматическая актриса, исполнила с присущим ей абсолютным чувством стиля. «Автор рекомендует актрисе, которая будет играть эту роль, избегать даже намека на иронию, язвительность, колкость, свойственные оскорбленной женщине. Героиня - жертва, обыкновенная женщина, влюбленная без памяти», - читаем мы в ремарке. Лучшая актриса Анатолия Васильева, а теперь Игоря Яцко, Зайкова играет стильно и тонко, поет выразительно и точно ( известный музыкант Анатолий Катц кричал ей «браво» на финале). Надежда, тревога, притворство, недоумение,нежность сменяют друг друга на прелестном лице героини.И -бесконечная любовь. Разнообразие режиссерских находок (Игорь Яцко) -при видимой простоте сюжета. Обыгрываются стулья ( ближние и дальние),диван, «ренессансный» зонтик, широкополая шляпа, высокие туфли, вызывающе большой телефон. Пугающе одета пианистка (Елена Редичкина), есть что-то бездушно-индустриальное в ее фонариках на лбу. Буря, устроенная закулисными вентиляторами, не страшнее той бури, что кипит в душе героини с почти спокойным лицом . Говорят только огромные бездонные глаза и быстрые беспокойные жесты актрисы .Эту роль исполняла Эдит Пиаф. Но партитура оперы не располагает к сильным страстям. Ровная, однообразная. Зайкова провела и всю партитуру роли на полутонах, намеках на тона и малейшие оттенки оттенков- с истинно французским изыском. Шарман, мадам!

Все приехавшие на фестиваль бывшие наши режиссеры и актеры принадлежат к разным выпускам училища и театрального факультета, имели разных Учителей. Ученики Юрия Киселева (Пускепалис,Яцко),Александра Галко (Комашко), Риммы Беляковой (Редько, Фомин),Надежды Шляпниковой ( Сосновский).Но всех их объединяет уровень и мастерство, как фирменный знак – «Сделано в Саратове».

ШДИ – театр экспериментов

Мы беседуем с главрежом театра ШДИ Игорем Яцко, крупным представителем саратовской школы. Смысл названия Школа драматического искусства: по мнению ее основателя Васильева , актер должен учиться всю жизнь. Только тогда он сохранит себя в профессии. По поводу нашей театральной школы Игорь говорит, что с ней у него связаны ощущения профессии и ощущения общечеловеческого характера.

-Для меня очень важно, что наш курс - Юрия Петровича -имеет такие сильные человеческие связи. Их можно бы назвать дружескими, но они –на профессиональной основе.Вчера мы встречались с моим однокурсником Сергеем Пускепалисом ( там же учились Горобец, Володарский,Кутина, Вовненко –И.К.),вспоминали. Много было, конечно, веселья, но много было и самостоятельной работы, пытливости. Хотелось найти какие-то связи между корнями и верхушкой, стволом и веткой в творчестве и их исследовать.Хотелось дружить, конкурировать, удивлять друг друга - вокруг общей работы.Это было так важно, что, поступив в наше училище и думая уже тогда о Москве,я решил доучиться - зачем было бегать и искать еще чего-то?

-Киселев – школа психологического театра. А вы поехали потом в Москву именно к Васильеву?Все-таки это переход к другой театральной эстетике.

-Да, я ехал к нему.С одной стороны, переход этот резкий,с другой- последовательный.Теперь я понимаю, что русский психологический театр является, основой, фундаментом, на который мы опираемся. Он дает театру достоверность и человечность.А дальше можно делать эксперименты, идти в сторону каких-то метафизических идей, поисков. Выход на другие уровни рассказа, на другой предмет.Я искал для себя эти выходы, потому поехал к Васильеву.

-Игорь, вопрос, может, слишком прозаический. Чиновники, успокоились насчет вашего театрального здания ШДИ? Ведь так шумели.

-Но они тоже изменились,чиновники. Появились среди них новые лица.Мы играем теперь во всех залах театра.

- Читала, вас звали в Польшу что-то поставить?

-Это было на уровне проб, мастер-классов.Сделал эскиз спектакля, но там были и организационные трудности.Занятия идут и в нашем театре.Театр Анатолия Васильева был так и задуман . Актеры, которые работают у нас и приходят к нам, соединяют работу репертуарную и работу лабораторий – исследовательскую, индивидуальную.

- Я знаю, что в вашем театре работает 7 режиссеров.Много ставите и вы. У вас такой мощный опыт постановки «Кориолана» Шекспира, да еще в зале «Глобус» - в условиях, приближенных к шекспировскому театру. Не собираетесь еще Шекспира ставить?

-Думаю над этим. «Кориолан»- постановка 2007 года.И еще я делал Шекспира.Был такой опыт работы со студентами- большая экспериментальная работа.Итогом, дипломной работой стал «Гамлет». Мы играли в Тау-зале ШДИ…по протоколам Михаила Чехова.Когда я прочитал эти протоколы, был поражен, увидев такой разбор пьесы. Я сказал студентам, что под ними я и сам бы подписался.Это совершенно отличается от психологического разбора пьесы. Но внятно каждое слово. Мы сыграли в репетиционном режиме разные сцены трагедии- в разборе Михаила Чехова.

- Отдельным спектаклем не хотели бы сделать?

- Нет, это была такая лабораторная работа для семинара. Мы несколько раз выступали с ребятами на семинаре, который наш театр проводит для актеров всей страны.Теперь 23 выпускника пришли в театр, чтобы продолжить такую же работу. Они сказали, что им нравится такой тип театра, и они не стремятся сразу попасть в репертуар или в сериалы. И я не хотел это бросить после того,как столько в них вложил. Будут заниматься в экспериментальной лаборатории театра со мной и нашими режиссерами. Рассчитываю,ч они здесь научатся чему-то и пользу принесут театру.

-Когда «Кориолан» только еще вышел, были в прессе прямые параллели: герой изгоняется из Рима, Васильев -вынужденно остался за границей.Сейчас, мне кажется, они уже не читаются уже.Спектакль гораздо глубже.

- Это совпадение. Предыстория такова. Попросили меня в студии «Киноактера» поставить «Меру за меру»Шекспира.Это был мой личный эксперимент: насколько можно ,не будучи Васильевым, систему Васильева передать актерам. Он посмотрел этот спектакль, как некий экзамен, и- благословил на режиссерскую работу.После был разговор с Учителем. Я хотел поставить «Кориолана», Анатолий Александрович предложил сделать спектакль с его молодыми актерами в зале «Глобус».Он собирался дать мне какие-то уроки мастерства. Но конфликт с чиновниками развивался, ему пришлось уехать.Это и была та «злоба дня».Но когда все улеглось,острота ушла,стали открываться другие смыслы - вечные, которые у Шекспира существуют.

-У меня почему-то на вашем спектакле все время была мысль: нельзя в политике и оставаться честным человеком, не дадут!

- Там совершенно о другом.Политика только тема .

- Но каждый зритель находит свои смыслы.А какой замечательный актер играет главную роль.Сколько в нем выдержки и силы!

-Кстати, из последнего выпуска профессора Валентины Ермаковой – Илья Козин.

- Опять саратовская театральная школа! Игорь,мне показалось, что в спектакле «Кориолан» актеры как-то особо читают поэтический текст: ритмично, вроде,но как-то отдельно произносят каждое слово.

- Я у Васильева входил в группу актеров, разрабатывающих особый вербальный тренинг.Мы учились на гекзаметре Гомера. Эта особая техника речи.Дробя повествовательные связи,мы уничтожали привычное, чтобы найти другие уровни связи. Сначала это вызывало шок, но постепенно стало приживаться.Удивительный случай произошел с питерским педагогом. Он занимался со студентами древним эпосом – «Калевалой».Был у него на курсе финский студент,попросили его почитать эпос на своем языке.На основе его чтения они потом репетировали.И зрители им сказали :«Зачем вы подражаете ШДИ?» (!) Если реконструировать текст от истоков, получается невероятный результат. Взаимоотношение слова, звука и смысла вообще очень интересны.Мы добиваемся в речи героев утвердительной интонации.А в реалистической манере исполнения слово аккомпанирует мысли.

-Наши люди везде-и в кино тоже . И вы много снимаетесь. Есть сейчас хорошие предложения?

-Кино - настолько зависимое искусство для актера! Все зависит от того, как тебя подадут, смонтируют.А ты должен предоставить объект для съемки такой же достоверный, как этот стул. Мне нравится вообще участвовать в это процессе. Узнаешь много людей.И эти разговоры - о театре, об искусстве. Хотя кино все больше сейчас режиссерское и продюсерское.

-Татьяна Друбич нам рассказывала,что она не знала, как играть Каренину, и пришла к вам. Вы «проработали» ее вместе.

- Мне приятно, что она говорит об этом. Много было открытий в этом разборе, неожиданных для меня.

-Игорь, вы больше педагог, режиссер или актер?

-Я люблю играть, и актерской работой я занимаюсь давно, с 1981 года. А в режиссуре считаю себя достаточно молодым, где мне многое предстоит познать и открыть.Работа режиссера требует большой фантазии, организации, ответственности – чтоб твоя идея дошла до реализации.А самое приятное в режиссерской работе – это мечтать,безответственно сочинять, работая с актерами на хорошем материале.Для меня эта не постановочная работа, а исследовательская, и мне нужно много времени. Я могу одновременно делать несколько спектаклей.Перед каждым спектаклем мы снова репетируем – проходим мизансцены, ищем новые смыслы( пока работаешь, спектакль живет),прорабатываем проекты в начале пути или те, что близятся к завершению.

Главреж еще рассказал о зрителе театра Школы драматического искусства. Что очень внимательно к нему прислушивается, что мнение одного может быть более важно, чем озвученное общее мнение. Ведь старый друг может тебя не понять, а где-то в купе поезда ты вдруг получишь… задушевный разговор.Важен диалог зала и зрителя, где зал находится в действии, а зритель- в паузе и размышлении. Это рождает атмосферу спектакля, насыщенную не только чувствами, но мыслями, ассоциациями.

Каждый приехавший актер постарался на встречах рассказать о своих впечатлениях о Янковском,от его игры, на сцене и на экране. Каждый нес цветы к Доске памяти Актеру в фойе драмы. И каждый говорил о необходимости и своевременности фестиваля его памяти .И так - все 6 дней фестиваля. (Окончание следует)

 

 

УЛЫБАЙТЕСЬ, БАРОН,УЛЫБАЙТЕСЬ!...

Часть 3.Авторы

Сложно перечислись все события первого фестиваля памяти Янковского.

Учиться и еще раз учиться!

В рамках его - еще одно очень значимое событие.Табаковский отбор. В нашем городе прошел очередной тур конкурса абитуриентов в театральный колледж, основанный Олегом Павловичем в Москве.Итоги конкурса в Саратове осветил директор колледжа Юрий Кравец(превосходный директор саратовской драмы в недавнем прошлом),первый заместитель художественного руководителя МХТ им. Чехова Он возглавил отборочную комиссию 1 тура. В состав ее вошли профессор театрального института Саратовской консерватории , народный артист России Александр Галко; артист Московского театра-студии под руководством Олега Табакова ( ученик Галко!)Алексей Комашко; заместитель директора Московского театрального колледжа Марина Чекмарева.

Как отметил Юрий Анатольевич, «участники отборочного тура в этом году гораздо сильнее. Не хочу забегать вперед, но, думаю, у тех, кого мы отобрали, шансы есть.»

В отборе приняли участие 110 детей из Саратовской, Самарской и Нижегородской областей. Они читали стихотворения, басни, отрывки из прозаических произведений, выполняли задания жюри на сцене нашей драмы.Отобрали 10 ребят – семь девочек и трех мальчиков из Саратова, Энгельса и Балакова.Отборы в московский колледж Олега Табакова прошли и в Липецке, Воронеже, Волгограде, Казани,Иркутске, Благовещенске. Все решится летом,в Москве- на следующем туре.

Семинар молодых драматургов «Полеты во сне и наяву»тоже проходил в рамках фестиваля. Профессиональный разговор, заинтересованное обсуждение новых пьес с опытными драматургами,журналистами, филологами,ведущими артистами академдрамы, студентами театрального института полезны для начинающих авторов.Правда, не все так думают. Обсуждение пьесы , написанной в стилистике и на языке «новой драмы»,выглядело, увы, как игра в одни ворота. Автор с ходу отметал не только все замечания в свой адрес, но даже вопросы, которые ему задавали участники семинара.К счастью, такой неконструктивный диалог вел только он.Семинары –обсуждения пьесы актера драмы Игоря Игнатова и других авторов прошли куда более продуктивно. Жаль только, что многие не были знакомы с текстами и играли на обсуждении пассивную роль.

Наш Слаповский

Неоценимую пользу начинающим литераторам своими советами оказал известный российский писатель Алексей Слаповский . «Успешно совмещает в себе прозаика, сценариста, драматурга – попав в финал «Большой книги» в 2007 с романом «Синдром феникса», написал затем сценарий одноименного телефильма. В иерархии литературных ипостасей на первое место ставит прозаика, на второе – драматурга, «все остальное на третьем. Но… я часто в прозе драматург, а в пьесах отзвуки прозы, а в сценариях – и то, и другое» (журнал «У книжной полки»). Он приехал поучаствовать в работе семинара.А после одного из фестивальных заседаний охотно пообщался с земляками- саратовцами в формате встречи Алексей всегда откликается и на приглашения Фединского литературного музея. Там тоже его очень ждут, поклонники его таланта долго не отпускают, одолевая вопросами.Две встречи с любимым писателем – в театре и музее - состоялись одна за другой. Основная тема была одна – презентация новой книги. Книга носит символическое название - «Большая книга перемен». Это и перекличка с культовым фильмом «Большая перемена», и отголоски великой китайской Книги перемен. Тут тоже есть вариации, герои не предполагают,куда заведет жизнь.Сначала книга была больше по объему.Но кто себе лучше литературный редактор чем автор? Писатель ее сам сократил.

Начав со своей излюбленной темы «пьяницы,дураки, дороги»в Саратове , Слаповский перешел к предыстории книги. Вот жил он в городе Саратове и писал книги в стиле «фантасмагорийного реализма», а одновременно- вполне реалистические произведения, «без фокусов,допусков, без раздвоения человека». И до сих пор не знает, «какая струя ему ближе», - чисто реалистическая или нет. Но точно знает, что от среды его обитания очень много зависит, даже если неделями не выходить из дома.Поэтому, попав в Москву, Слаповский пишет несколько романов,где хотя бы топографически отображена столица.

Он подарил музею роман «Поход на Кремль»и ,отметив, безвкусную обложку, порадовался вместе со своими верными читателями, что обложка нового романа оформлена по его собственному проекту.

Философский аспект тоже всегда присутствует в произведениях автора. И тема нескольких людей,потерявшихся в толпе, символически вырастет в «московском романе», соединяясь с броуновским движением общества.А вовсе не памфлетная основа, как расшифровали его иные критики. Была у него и «пастораль», связанная с Подмосковьем, которую успели экранизировать, и роман «Они», полностью посвященный Москве.

-А потом захотелось уйти от московской темы. - рассказывает писатель. -Года четыре назад я начал писать эту книгу, и писал параллельно, вместе с другими книжками, сценариями. Писалось «потихонечку-помаленечку». И ,конечно, я не думал, когда писал, что она войдет в список книг –финалистов национальной премии «Большая книга».А думал о том,большие ли действительно перемены произошли за 20 лет провинциальной жизни.Город назван Сарынск, и в этом есть что-то разбойничье. Помните «Сарынь на кичку!»,клич Степана Разина?Есть у меня тут три брата, три друга. Ассоциаций может быть великое множество,но я не боялся сравнений. Мне надо было посмотреть, что происходит с дружбой, с родственными отношениями.И с любовью. Есть в романе и любовь.Я бы соврал, если бы стал утверждать, что люди не изменились. не изменились. Но они не изменились в каких-то коренных своих вещах.

Вечная тема в книгах Слаповского – это тема выбора. Обычно выбор у героя есть.Но бывают ситуации, когда выбора нет. «И осознанная необходимость есть только осознанная необходимость», а не свобода.Писатель вспомнил свое знакомство с саратовским поэтом Игорем Алексеевым, когда тот уже очень тяжело болел.И в состоянии умирания захотел научиться писать сценарий. Они написали совместный со Слаповским сценарий,очень лирическую историю двоих,заблудившихся в тумане. Его приобрела одна кинокомпания. Но фильм так и не поставила.

Такие вот встречи стали толчком к новому роману. Там есть тоже тяжело больная героиня.Хотя реальных прототипов он не имеет. Это только одна тема, не исчерпывающая его многослойности.Вспомнив,как его самого однажды прихватила болезнь,и то чувство эйфории, которое появилось,когда она отступила,писатель определил основную тему романа, как надежду,которая вспыхивает огонечками то тут, то там,хотя порой кажется, что ситуация тупиковая.

Наши замечательные актеры ,народные артисты России Александр Галко и Григорий Аредаков ( и ведущие педагоги театрального института консерватории) закрывали этот энергетичный, насыщенный , как электрический разряд искрами, фестиваль.Кому как не им, ярчайшим представителям саратовской театральной школы! Саратовской театральной диаспоре теперь есть где собираться и - по каким поводам. Участники Первого фестиваля очень надеются,что он станет регулярным.

Ирина Крайнова

Саратовские вести

29 ноября - 3 декабря 2011 года.