Культура

Персона

Чеховская женщина Эльвира Данилина

17 сентября в академическом театре драмы – премьера «Чайки»

Накануне премьеры артисты, как правило, поселяются в театре. Лирический беспорядок в гримерках свидетельствует о некоторой нервозности обитателей, возрастающей день ото дня. Заслуженная артистка России Эльвира Данилина привыкла сопротивляться хаосу во всех его проявлениях. В пределах отведенного ей пространства всё находится на своих местах, каждый предмет словно замер в ожидания прикосновения хозяйки. В академическом театре драмы имени И.А.Слонова режиссер Сергей Стеблюк (Москва) завершает репетиции пьесы Антона Чехова «Чайка» в декорациях и костюмах Ольги Герр (Санкт-Петербург). Аркадина – третья после Раневской в «Вишневом саде» и Елены Андреевны в «Дяде Ване» чеховская героиня Данилиной. На столе ее гримуборной аккуратно разложены браслеты, кольца и нитки бус, а Эльвира говорит об Аркадиной, как о подруге или доброй знакомой.

– Аркадина носит украшения? Для нее это важно?

– Это важно для актрисы. А для той женщины, которая мне видится, это архиважно – выгдядеть комильфо. Потому что это до некоторой степени защита. Когда мы надеваем сценический костюм, то оказываемся защищены от той жизни, из которой приходим в театр. Мы огораживаем себя от пошлости и быта. Мне кажется, что человек, который бережно относится к своему «органу», обязан за этим следить. Говорит же Аркадина, что не может себе позволить выйти, хотя бы и в сад, в блузе или непричесанной. Она действительно в свои сорок три готова дать фору любой молодой девушке, в украшениях пока не нуждающейся. Мы тщательно отбирали с художником каждую деталь, а наша Оля Герр плохого не посоветует. Костюмы достаточно лаконичны, поэтому внимание к деталям должно быть особенным.

– Аркадина говорит, что готова пятнадцатилетнюю девочку играть.

– Это внутреннее состояние души. Для меня загадка, откуда берется то «нечто», что позволяет женщине-актрисе преодолевать возраст, жить вне времени, не замечая его неумолимого хода. Нужно родиться такой? Или, напротив, сознательно, самой выстроить такую программу, которую потом можно «присвоить», сделать совершенно естественной? Читаешь журнал, смотришь телевизор, и видишь, как прекрасно выглядят женщины в красивом солидном возрасте. И не потому что делают в год по пластичесой операции, закатывают ботокс или раздувают губы до неприличных размеров, а потому что свет идет изнутри, красота с годами крепнет, как хорошее вино. Аркадина – женщина с ярко выраженной харизмой. Чехов дает ей возможность сначала словно скользнуть мимо нас, заявить себя, а потом, в третьем акте, как прожить! – три сцены подряд, с братом, сыном и возлюбленным! Нужно иметь огромные душевные силы, чтобы пройти через эти три войны. Я отыгрываю их и меня нет. Одно желание на двоих: у Аркадиной уехать, а у меня уйти со сцены. Но чем честнее их проживаешь, тем благодарнее внутри все отзывается, тем сильнее понимаешь, что не зря тут потопталась сегодня.

– Аркадиной мешает взрослый сын. А тебе мешает взрослая дочь?

– Нет, конечно. Может, это я ей мешаю? Когда мы попадаем с нею в круг незнакомых людей, нас часто принимают за подружек. Мы с ней иногда даже играем в такую игру. Летом вместе были в Питере, оказались в клубе, где каждый день встречают новый год, и очень весело. Такая хорошая атмосфера. Так вот, когда народ вокруг узнал, что мы мама с дочкой, только ленивый не подошел спросить, правда ли? Почему-то всем это очень понравилось. Так что не мешает. Может, был бы сын, все было бы по-другому?

– Аркадина – твоя третья чеховская роль, то есть давно находишься в материале, что называется, и в авторе. Какая черта Антона Павловича кажется тебе сегодня наиболее драгоценной?

– У меня детство было очень книжное, я читала, читала, читала. И было три автора, которых я считала своими большими друзьями. Первого звали Александр Сергеевич Пушкин. Я разглядывала его рисунки на полях, и каждый раз, когда открывала книжку его стихов, мне казалось, что я зашла в гости к родному и любимому человеку. Второй был Николай Васильевич Гоголь, а третий – Антон Павлович Чехов. Я читала запоем его рассказы, а когда дошла до пьес, пришлось перечитывать по нескольку раз, но все равно не понимала ничего. Что-то не совпадало. Совпало первый раз только в работе над «Вишневым садом». Когда я почувствовала его непрошедшую и непреходящую детскость. Как он настаивал смешно на этом ударении на первый слог: вишневый, вишневый, специально тянул его, Станиславского донимал. Как ребенок. Но если идти за каждой его фразой, следовать ей, то случаются удивительные открытия. Ведь ничего же в «Чайке» не происходит непосредственно на сцене – отыгрываются события, происшедшие «за кадром». А какое напряжение! Мы сейчас с коллегами спорим постоянно, о чем писал Чехов? Это главная тема наших закулисных разговоров. Сплошь чеховеды такие ходят. При этом представления у каждого свои, и каждый борется за своего Чехова, каждому разгадать, что имел в виду Антон Павлович – почетно. Необыкновенный интерес работы над его произведениями в том, что ты имеешь дело с живыми людьми, которые сами увлекают, сами подсказывают. Нужно только суметь им довериться, раствориться в них. По-человечески открыто войти в те ситуации и обстоятельства, которые они переживают.

– Аркадина – актриса и женщина, отношение к которым у Чехова было, мягко говоря, непростым. Тебе это не мешает?

– Да, непростым. Что поделаешь? У меня тоже непростое отношение к мужчинам. Артистки по сей день «борются» с Чеховым, доказывая себе и окружающим: мы гораздо лучше и выше, чем он написал. Что мне оправдывать Аркадину? Я ведь слишком хорошо понимаю, что такое быть актрисой. Какой кровью, потом и нервами заработаны те семьдесят тысяч, что лежат у Аркадиной в банке. А сын и брат говорят: дай денег, дай денег, дай денег! Я ее не оправдываю, я ее понимаю. Можно сидеть и вздыхать по поводу неслучившегося и несостоявшегося, а можно идти и делать то, что нужно и приходится. Аркадина, даже изнывая от скуки в деревне, прически себе какие-то крутит, действует, чувствует, живет. И ей трудно всерьез воспринимать спор о том, принимать или нет валерьяновые капли. Есть моменты в роли, которые очень совпадают с моими взглядами на жизнь. Возможно, они не слишком привлекательны, не слишком удобны, но они такие.

– Аркадина – роль, провоцирующая актрису на исповедальность.

– Хочется, конечно, рассказать про актрису, просебя, про нее, про тех, кто на нашу сцену выходит, и на сцены других театров тоже, хочется, чтобы нас принимали такими, какие мы есть, без грима, прикрас, кокетства и ложного пафоса. Хочется, чтобы зритель смотрел на нас, как на живых людей, понимая, какая это непростая судьба. Треплев говорит, что Аркадиной кажется, что она служит человечеству. А если убрать пафос? Если подумать, а на самом деле – чему она служит? Хоть с пафосом, хоть без пафоса, а без отдачи всего себя, как можно в принципе артисту выходить на сцену? А как эту отдачу иначе назвать? Служение – хорошее слово. В нем есть благородство и смысл, которые многое оправдывают. Весь период работы над «Чайкой» меня буквально распирают мысли и чувства, будоражат тысячи сидящих внутри образов. Какой победит сегодня, я даже не всегда могу предположить. Аркадина, так как она рождается сейчас, – своего рода собирательный образ. Иногда со стороны гляну на себя: батюшки, это же Людмила Марковна Гурченко! Откуда вдруг?! А вот Татьяна Васильевна Доронина! А вот Лариса Уварова из нашего театра! Аркадина – такая смесь и такое сосредоточение всех актрис всех поколений, времен и театров, почти символическая фигура театра. Не Нина Заречная, которая повторяет, что она чайка, а эта баба, эта Ирина Николаевна, прошедшая огонь, воду и медные трубы, и успех в Харькове.

– Аркадина тогда воспринимает и любовь – только топливо в эту мартеновскую печку.

– Любовь ей только затем и нужна, чтобы было, с чем выходить на сцену и браться за новые роли. Аркадина – абсолютный человек театра, актриса во всех своих проявлениях. Не каждому придутся по сердцу ее поступки, а я ее люблю и жалею безумно. Артисткам нужно все прощать. Потому что они абсолютно несчастные женщины. Но это в жизни. А есть еще сцена.

Ольга Харитонова

16 сентября 2010

«Саратовская областная газета»