Пресса

Пресса


Игорь Баголей – конформист в движении

Любимый публикой артист считает, что главное – соответствовать предлагаемым обстоятельствам собственной жизни

Заслуженный артист России Игорь Баголей успевает всё: играть ведущие роли в спектаклях академического театра драмы имени И.А.Слонова, осуществлять художественное руководство вторым курсом театрального факультета консерватории, на котором учится его старшая дочь Маргарита, и семейным подрядом по уходу за младшей Варварой, сниматься в сериалах и рекламе, репетировать в весенней премьере академдрамы – «Женитьбе» Гоголя в постановке Антона Коваленко. И быть всегда в отличной творческой форме и хорошем настроении. Игорь не устает жить и работать, а мы устаем восхищаться не только его талантом, но и этим его замечательным человеческим качествам.

– Твой герой в «Условных единицах» современный преуспевающий мужчина среднего возраста в фирменных башмаках решает сменить dress-code, облачиться вместо дорогого костюма в джинсы и прекратить сумасшедший бег, что называется, остановиться-оглянуться. А у тебя нет такой потребности?

– Когда я был моложе, карусель вертелась быстрее. Во всяком случае мелькания вокруг казались более частыми. Теперь я больше успеваю. А, может, это возраст учит фильтровать поток жизни, понимать то, что важно, что нет, не реагировать особенно эмоционально на то, что такой реакции не заслуживает, относиться к радостям и неприятностям по-взрослому. Оглядываться успеваю пока. Ангел-хранитель помогает, наверное. Или изначальное направление, дорога выбрана верно.

– То есть ты в отличие от него не испытываешь желание задать навигатору другое направление?

– Однокурсники некоторые в Москве. Теперь уже и студенты бывшие там. Иногда думаешь, а почему ты остался здесь? Если смотреть на наше дело рационально и как бы со стороны, то мы, как теперь говорят, обслуживаем население. Мы – обслуга. Я обслуживаю хорошим творчеством тех людей, которые живут в Саратове. То же в принципе, что делают мои столичные коллеги. Только у них за счет телевидения охват пространства и населения больше. А моя территория маленькая. И я должен честно на ней отработать. Я хочу по окончании спектакля спокойно смотреть прямо в глаза тем людям, которые приходят его посмотреть. Хочу, чтобы они меня любили. И чтобы в этой любви обязательно содержалось уважение. Потому что я честно отношусь к своей профессии. А это означает среди прочего – не предлагать зрителям то, что им уже знакомо, стало штампом, а развиваться, двигаться вперед.

– Сейчас, когда стал преподавать на театральном факультете, ты часто вспоминаешь своего учителя Валентину Александровну Ермакову?

– Да, конечно, и в первую очередь потому, что, глядя на учеников, я думаю про то, каким я был студентом. Ее методику, отношение, требования, школу сравниваю с тем, что стараюсь делать сам. Мы с Любой (Любовь Баголей, актриса театра драмы, второй педагог по мастерству на курсе и жена Игоря – О.Х.), особенно в тех случаях, когда что-то не получается, обсуждаем вопрос о том, как бы она поступила в этой ситуации, что бы она сделала. От нее мы ведем свой отсчет. Соглашаемся или нет, в ту или другую сторону – неважно. Важно, что диалог между нами продолжается. Валентина Александровна была очень жесткой и требовательной по отношению к нам, студентам, да иначе и нельзя было, а то мы бы быстро свернули в сторону, где лень, неохота и так сойдет. Этих вещей она никогда не прощала. Мы тоже не собираемся с ними мириться.

– Ты конформист?

– Иногда мне очень хочется быть конформистом. Но в наших условиях, в нашей профессии и в нашем сегодняшнем жизненном ритме это практически невозможно. Потому что тогда ты можешь только спускаться, а по лестнице надо все время идти вверх. На ней даже стоять не получится, неудобно. Движение туда-сюда постоянное. Усилия приходится прикладывать тоже постоянно. А если перед тобою спина, которая мешает? Надо обойти, да так, чтоб не столкнуть. За шиворот и вниз – проще. Но ощущать себя подлецом не хочется. Жить не в ладах с совестью – тоже. А конформистом в движении быть нельзя.

– Я всегда считала, что у тебя идеальный для избранной профессии характер.

– Да ты что? Я же ленивый по натуре. Я на факультет пошел преподавать только благодаря Любе. Она меня заставила.

– Люба молодец, но я не об этом. Ты из тех людей, которые на работе работают. Всегда. И интерес к этому процессу не теряют. Никогда.

– Я смотрю на себя в зеркало и понимаю, что взрослею, мягко говоря, и настанет то время, когда придется поменять амплуа. Я отношусь к этому спокойно и надеюсь, что это произойдет естественно. Но мною движет постоянное желание узнать что-то новое, мне все время кажется, что я не доучился. Поэтому мне интересно. И еще я ужасно ответственный человек. Боюсь куда-нибудь опоздать. Боюсь не оправдать ожидания своих покойных родителей. Боюсь не соответствовать своим детям, своим отцовским обязанностям. Хочу, чтобы мои студенты знали, что у них хороший педагог. Эти страхи живут во мне.

– Но они тебя как будто не мучают или парализуют, а напротив – только подгоняют.

– Я просто пытаюсь уйти от того, что мне мешает, что мучает или парализует, плевать на обиды и уходить от любой черноты, от тех глупостей, что путаются под ногами, преграждают путь к тому, что действительно интересно, что является творчеством. В детстве я очень любил играть. А когда играл, очень сильно верил в предлагаемые обстоятельства. До сих пор я сохранил веру в предлагаемые обстоятельства своей жизни. Я в жизни не играю. Я знаю, что такое реальность, и что такое сцена. Но предлагаемым обстоятельствам собственной жизни я должен соответствовать. Вот мне дали звание. По гамбургскому счету это смешно, но ведь и ему я тоже должен соответствовать. И не выглядеть соответственно, ты пойми, а именно – соответствовать.

– Иногда я покупаю продукты в магазине, перед входом в который прикреплен огромный банер с твоим изображением, сигналящим, как мне будет хорошо там, внутри. Вот если про деньги не говорить, тут все понятно, отец двоих детей должен их зарабатывать, а как ты себя чувствуешь в качестве эмблемы общества потребления?

– С одной стороны, этот банер появился довольно неожиданно для меня. А с другой – согласие я все-таки дал. Давай смотреть на него как на рекламу театра.

– Давай про театр тогда: он может двигаться в сторону массовой культуры, а может настаивать на своей особости, элитарности, если угодно. Что выбираешь ты?

– Если про наш театр говорить, то я, конечно, хотел бы видеть его элитарным. Это ведь совсем не подразумевает высокомерия по отношению к публике. Это определение относится прежде всего к качеству, профессиональному уровню того, что мы делаем. Я бы хотел, чтобы слава нашего театра была громкой, он такой, на мой взгляд, заслуживает. Но, чтобы это произошло, заинтересованности должно быть больше со всех сторон, не только от нас самих успех сегодня зависит. Для города драматический театр должен быть очень важным звеном.

– Ты репетируешь Подколесина в гоголевской «Женитьбе». Что такому деятельному человеку, как ты, интересно в персонаже во многом тебе противоположном?

– Работа над спектаклем, над образами еще идет, говорить о чем-то определенно пока рано. Скажу одно: Подколесин сомневающийся, а значит мыслящий человек, а такой мне всегда интересен. При внешней кажущейся бездеятельности он живет очень интенсивной внутренней жизнью. Каждая роль соответствует прежде всего тому, что в тебе самом происходит в этот момент, сегодняшнему твоему настроению и отношению к окружающему миру. Поэтому есть и эта ответственность – за то, что в тебе происходит, с чем можно выходить к зрителю, а с чем наедине с собой разбираться. В любом персонаже я ищу то, что его оправдывает, даже в мерзавце Блике из «Лучших дней нашей жизни» Сарояна. Как же я его понимаю, когда он требует соблюдения элементарных правил жизни, простых ее законов! Это же так близко пересекается с тем, что нам в России так знакомо. Мы же все такие хорошие, вот только никаких правил не соблюдаем и соблюдать не собираемся. А сами правила обычно бесчеловечны и совершенно не справедливы. Как в «Пяти вечерах», где герой живет по своим правилам, потому что общественные для него неприемлемы. Так и бегаем по замкнутому кругу. Или остановимся и думаем: а не махнуть ли в Канаду чернорабочим? Такое впечатление, что нужно сделать что-то, чтобы люди встряхнулись, очнулись и сочинили законы, применимые к жизни. Только наличие таких законов дает возможность человеку почувствовать себя свободным. С другой стороны, никогда ты от пут своих не избавишься. Потому что это твое. Твоя судьба. А судьба не может быть плохой. Трудной – да. Плохой – никогда. Соглашайся, не соглашайся – тебя ведь никто и не спросит. Она просто твоя.

Ольга Харитонова

«Саратовская областная газета»


Возврат к списку