Пресса

Пресса


Дания без руля и ветрил

Доигрались! Старая шутливая песенка про «Гамлета с пистолетом» стала реальностью. Благовоспитанный принц, восседая на покрышке, долго и тщательно заряжает свое личное оружие на крыше какого-то недостроенного сооружения.

Какая-то в державе датской гниль (Гамлет)

На зоне

Режиссер из Москвы Марина Глуховская предложила в академдраме свою версию шекспировской трагедии. И как водится у этой талантливой ученицы Петра Наумовича Фоменко, она во многом переворачивает наши представления о хрестоматийном, вроде бы, произведении - заставляет думать. А думать самостоятельно мы как раз и не умеем. Привычнее пользоваться готовыми клише.

В трактовке Глуховской интересно каждое слово, Ловлю себя на том, что длинные поэтические монологи «Гамлета» абсолютно не напрягают (как бывало на прежних «образцовых» постановках), а за сюжетом следишь так, словно не догадываешься, чем же все это кончится.

…Черные фигуры появляются неслышно и стремительно занимают все сценические площадки – зал королевского замка, крышу (тире - двор), высокий ее край (обрыв?), мысом врезаемый в зрительный зал. У придворных и стражи - военизированные тужурки без воротничков («сталинки» - «маодзедуновки»?) У женщин – тоже, или хотя бы пальто из шинельного сукна. Слишком знакомое «хайль» с подкинутыми вперед - вверх руками. Или что-то фонетически близкое. Прожектора наводят прямо на зал, вовлекая каждого из нас в опасную, хорошо знакомую из истории игру: «Кто не спрятался, я не виноват!». Виноваты все, вся страна под пятой солдатских сапог (как не вяжутся они с цивильными платьями короля – белым и черным). Есть здесь и свой «серый кардинал». Он тоже в черном, тишайший Озрик: по роли у него всего несколько фраз. И те заметно сокращены твердой рукой режиссера. Озрик (Сергей Захарин) не говорит – он действует. Всегда на месте.Все слышит, все видит. Кажется, он только исполняет приказы короля. Но когда разгневанный Лаэрт уведет Клавдия на дознание – руки за спину! – Озрик не двинется с места. Даже письма подает королю распечатанными тот, чья должность при дворе даже не обозначена. Кто б еще посмел?!

Ближе к концу спектакля снова прозвучит дружное полуфашистское «хай». Бродячих актеров,сначала наградив, за сценой шлепнут «за крамолу». Приказ нового короля? Привычка тайной полиции действовать на свой страх и риск - «в интересах страны»? Страшно жить на этом свете, господа!

Я жизнь свою в булавку не ценю (Гамлет)

И ходит Гамлет с пистолетом…

Странен уже сам выбор актера на роль наследника датской короны. Мы больше знакомы с Александром Каспаровым по ролям острохарактерным, порой трагикомическим. Его Гамлет интеллигентен и ироничен, он еще очень юн. И вообще он - король со знаком минус. Оба короля- брата (близнецов с одинаковым трагедийным накалом играет Виктор Мамонов) в трактовке театра мощны, полны мужского обаяния и тщеславия. Гамлет сутуловат, худ, мягок, неэнергичен. Будущий ученый, философ, наблюдатель жизни, кто угодно, но не борец. Лишь обстоятельства толкнут его в пучину кровной мести.Увы, у Гамлета-старшего был только один сын, ему больше не к кому взывать о справедливости.

Мы, по привычке, ждем, когда ж распалится, разгневается этот Гамлет. С ума нейдет знаменитый монолог, прочитанный Высоцким в высшем градусе актерского темперамента… Нет, наш и тут не распалится. Он действительно пытается понять, «какие сны в том смертном сне приснятся, когда покров земного чувства снят». Однако мысль о «смертном сне» в труса датского принца не превратила. Догнав призрак на кручах Эльсинора, омывает ему руки, смывая с них грязь и кровь смертельных схваток. И мажет грязью лицо, беря на себя груз грехов отцовских (дядя-король так рук и не омыл). Под стать слабосильному, хрупкому Гамлету Офелия, талантливо исполненная Татьяны Родионовой. Она прелестна, мило хихикающая в своих «цветочных» одеяниях, в легких кудряшках, но слишком тонка в талии для толщи страшных тайн, что скрывают стены Эльсинора. У возлюбленного Офелии вся жизненная сила ушла в ум и иронию. У смиренной дочери Полония ее почти совсем нет . Немного заиграла кровь, когда Гамлет за ней ухаживал, но в ней так мало любви! Она вся - сплошное, безгранично- аморфное послушание. Дочернее, сестринское. Она и Гамлета слушает, пока его поступки не идут вразрез с наставлениями отца и брата. Отец гибнет, брат уезжает далеко, Гамлет от нее отказывается, и испуганный, привыкший к руководству «свыше» ум девушки не выдерживает. Сцена сумасшествия – из самых сильных.

Офелия выносит ведро с пиджаком убитого Полония и трет, бесконечно трет видимое только ей кровавое пятно. Ее раздраженное «да ну вас!» королеве звучит почти как бунт из кротких уст девы. Семья была для нее всё, теперь семьи нет. Полоний подчеркнул, усилил эту семейственность (снова неожиданный Владимир Назаров). Не назойливым дворцовым «шутом гороховым»,а заботливым отцом-одиночкой, безнадежно пытающимся укрыть своих деток от разреженного воздуха верховной власти, предстанет он перед нами. Трогательна и братская опека могучего, импульсивного Лаэрта (Александр Кузьмин).

Здесь каждая роль весома: клоуничают Гильденстерн и Розенкранц (Андрей Казаков и Григорий Алексеев) - стукачи не из «любви к искусству», а от леденящего, отупляющего страха. Вставной кусок из пьесы Стоппарда если не оправдывает их, то хоть что–то про них объясняет. Кривляются актеры труппы, ставшей неугодной в столичном театре (необычная пластика, великолепно спародированные военные костюмы «made Namestnicov» -с портупеями и планшетами в самых неожиданных местах). Умничает вслух «философ от земли» в острой подаче Андрея Казакова (Первый могильщик).

С ужасом смотрит на происходящее молодой гость датского королевства. Горацио Валерия Малинина умен, добр, по-настоящему предан принцу. Хотя, когда все вокруг рушится, сомневаешься уже и в нем. Горацио – последний вдох виттенбергского университетского воздуха для Гамлета. Дальше – только кровь и смерть. Над растущим полустроением, повернувшим хвостом к морю, развернулись плечи большой мачты, чей парус слегка еще только трепещет. Корабль, который так и не поплыл. Плохо закрепленные ветрила унес крепчающий ветер, руль выскользнул из слабеющих рук монарха. Мачта, которая стала одним большим крестом над всеми погибшими. Гибнут все. Гибнет Дания, и не потому, что принц Гамлет кого-то подставил. Ибо некому уже сразиться в поединке с властителем норвежцев Фортинбрасом и отбить ее назад.

Смеясь вполглаза и тужа другим (Клавдий)

Венценосные любовники

Вот мы и подошли к ключевой мысли нового «Гамлета». Полное и окончательное оправдание Клавдия. Процитируем слова самого режиссера: «По- человечески всех героев можно понять. Гертруду, того же Клавдия. Политик новой формации, демократ, чего не скажешь о его брате, который всю жизнь воевал.

У нового короля Виктора Мамонова глаза не бегают, как у прежних Клавдиев. Смеясь вполглаза и тужа другим - его слова!- он не сомневается в своем праве на престол. По праву силы, ума, мощи любви. Они с королевой взяли на себя всю любовь этой пьесы, ничего, кроме жалких крох, не оставив бедняжкам Гамлету и Офелии.

Новый король с августейшей подругой появляются на сцене в сияющих белизной одеждах. Прямо светятся от счастья, обмениваясь золотыми медальонами. Только алое-алое вино в широких низких бокалах напоминает о смерти того, кто месяца полтора назад сидел на этом самом полутюремном троне с перекладинами высокой спинки. Как завороженная, смотрит на своего героя помолодевшая, похорошевшая Гертруда (вместо красавицы в летах выразительно играет ее Алиса Зыкина). С истинно королевским высокомерием говорит она с сыном в известной сцене подслушивания. Любовь выше подозрений? Или любовь сильнее вины любовника, пусть даже ужасные предчувствия мучат королеву?

Клавдий после «разоблачения» надевает черное, королева вся дрожит, труп за трупом появляются в чертогах замка. Они вдвоем, хоть против всего мира, и спасение у них под руками: опасные белые шарики, которые они даже пытались съесть. Все страсти кипят только вокруг этой пары. Почти что драка короля с Лаэртом - тишайший Озрик не спешит их разнять (неистовый Кузьмин, нежнейший из братьев, здесь столь же убедителен). Молитва Клавдия на утесе, переходящая в исступленный крик раненого зверя. Непонятная латиница кажется страшным богохульным проклятием. За что, Господи, за что?! … Это кульминация Шекспира по Глуховской.

Безумную тягу друг к другу державных любовников венчает смерть королевы. Выпив вслед за Гертрудой бокал с отравленным вином, этот Клавдий выбирает смерть и любовь. Клавдий Шекспира, если кто помнит, выбирает власть. Его убьет Гамлет клинком, «голым, боевым», по наущенью дяди же, вдобавок с ядом. В новой постановке погибший отец не отомщен, как и его сын.

Как бы то ни было, а демократ и миролюбец Клавдий даже в новой версии 4 раза (!) пытался убить племянника. Ну и грех братоубийства на нем, да и способ убийства. В библейской легенде завистливый брат просто бросил камень и убил Авеля. В трагедии «Гамлет» датский Каин прокрался к спящему «с проклятым соком белены во фляге и влил в притвор … ушей настой». Государь, полководец и отважный воин не удостоился даже удара кинжала. Какая бы безумная любовь не была между этой парой на троне, пролитая кровь брата и мужа остается кровью. И как не пытается запрыгнуть король-самозванец во время очередного монолога на наспех набитые доски-ступени - туда, где скала, крыша, вершины власти - ничего у него не получается.

Зову я смерть. Мне видеть невтерпеж над простотой глумящуюся ложь (сонет №66)

Крест-мачта

«Не читаются» и общественные устремления Клавдия-короля. К миру, в частности. Во-первых, у него это просто не выйдет в такой сильно военизированной стране, какой предстает Дания. И не плодами ли побед брата, «который всю жизнь воевал», живет сейчас демократ Клавдий? И послов шлет к престарелому Фортинбрасу, чтобы тот усмирил племянника, напомнив ему: Норвегия входит в состав Дании, и дань требует с Англии. Но Англию сделал своим данником, и Норвегию (по площади в 9 раз большую, чем Дания) в честном поединке завоевал именно Гамлет-старший. Что вполне по-варяжски и по-скандинавски, особенно в те века.

Почти идиллический конец спектакля с молодежью, декламирующей что-то умиротворяющее, диссонирует с его общим настроем… Молодежь тоже одета в мрачные полувоенные френчи, как узник или заложник тюрьмы по имени Дания. Эти девочки и мальчики росли и мужали под преувеличенно бодрые военные марши и тормошащие, тревожащие песни группы Rammstein. Хотя звучит в спектакле и Бетховен, и Малер (музыкальное оформление Марины Глуховской и Татьяны Аредаковой), именно экспрессия «милитаристких» песен сшивает сцены, «доигрывая» их порой за не разыгравшимися еще актерами.

Понятно тревога умного, чуткого режиссера о сгущении военных тонов в мире. Ее прочтение пьесы глубоко, по-своему оригинально. Кто видит здесь «римейк» или триллер, тот, похоже, ничего не видит. Спектакль–предупреждение, антитираническая его тема ставит на одну доску то, что было в Германии и в СССР в 30-е годы, и то, что происходит в очень маленьких и очень темпераментных государствах сейчас. Отсюда «замыленные» клише с походкой и трубкой «отца народов», с приветственными кликами времен третьего рейха, с детскими автоматиками. Черный юмор одной из самых «черных» трагедий. Но кроме интеллигентных, потерянных, далеких от мирского Гамлетов неизбывной волне агрессии нам нечего противопоставить. У Клавдия, как у леди Макбет, везде на руках проступает кровь. И недостроенным остается главное мирное сооружение Эльсинора - то ли корабль, то ли огромный склад (великолепны декорации Ольги Герр).

Над этим растущим полустроением, повернувшим хвостом к морю, развернулись плечи большой мачты, чей парус слегка еще только трепещет. Корабль, который так и не поплыл. Плохо закрепленные ветрила унес крепчающий ветер, руль выскользнул из слабеющих рук монарха. Мачта, которая стала одним большим крестом над всеми погибшими. Гибнут все. Гибнет Дания, и не потому, что принц Гамлет тут кого-то подставил. Ибо некому уже сразиться в поединке с властителем норвежцев Фортинбрасом и отбить ее назад.

Продолжаю мысленно спорить с постановщиком спектакля - внимательно еще и еще читаю Шекспира. Разве это не верный знак, что новая версия удалась? О слабых постановках не спорят. На них просто не ходят.

Ирина Крайнова

Рампа

май 2008


Возврат к списку